Империя сосредотачивается
Шрифт:
— Что за дело-то у тебя ко мне, ты меня прям заинтриговал.
— Ты сейчас где учишься-то, в Бауманке, я слышал?
— Ну да, в прошлом году еще перевелась.
— И как, нравится?
— Учеба как учеба, где-то нравится, что-то нет. К себе в штат что ли позвать хочешь? — ответила она вопросом на вопрос.
— Нет, хочу предложить тебе в фильме сыграть…
— Ну наконец-то, — чуть не подпрыгнула в воздух Инна, — я уж думала ты про меня и не вспомнишь — когда эту, как ее… «Миссию» свою снимал, не вспомнил ведь, а я так надеялась. Что за фильм, когда начинать?
— Фильм по книге
— Ну помню конечно, смешные они такие и в очочках оба. А что за книга?
— Пикник на обочине.
— Иди ты… я ж ее раз десять от корки до корки прочитала. И кого же там по твоему мнению я смогу сыграть, жену сталкера эту… Гуту?
— Ну что ты, для Гуты у тебя чересчур буйный темперамент, там кого поспокойнее надо, а вот Дина Барбридж, стерва эта холодная и красивая, это как раз тебе впору.
— Ну Дина так Дина, согласная я на все. А сценарий?
— Готов уже, на тумбочке в палате лежит.
— А режиссер, опять ты?
— Не, боюсь не потяну — хотел бы Кубрика пригласить…
— Кубрик…Кубрик… это который «Космическая Одиссея 2001 года»?
— Он самый.
— Ну у тебя и запросы, Сергуня… а на роль папаши Дины, мясника Барбриджа ты не иначе как Николсона хочешь позвать?
— Угадала с первого раза.
— Ух ты, тут надо присесть и переварить все это, — сказала Инна и плюхнулась на скамеечку под цветущей акацией. — Аж голова закружилась.
После минутного переваривания мысли Инны вдруг переключились на совсем другую тематику:
— Слушай, Серега, — и она толкнула меня локтем в бок, — я тут вспоминала на днях свою жизнь (было бы что вспоминать в восемнадцать-то лет, подумал я, но вслух ничего не сказал), и получается, что все самое яркое, что в ней было, с тобой связано…
— Иди ты, — ответил я ей, чтобы что-то ответить.
— Правда-правда, клуб этот отжатый, песни необычные, поездку за джинсами очень часто вспоминаю, купание в святом источнике, а уж твои практические занятия это я вообще не знаю с чем сравнить… это просто космос какой-то.
— Кстати про купание — как оно, помогло? В смысле болезней?
— Ты мне зубы-то не заговаривай, друг сердечный, купание да, очень помогло, ничем вообще не болела за этот год, а что насчет практики скажешь?
Ну что я мог сказать Инночке… сказал, что смог:
— Я же теперь женатый человек, Инна, — сказал, — к тому же раненый в голову, ну сама подумай, какие тут в жопу практические занятия?
— А когда подлечишься? — с надеждой спросила она.
— Вот тогда и поговорим… на съемках например, — и я подмигнул ей, а она вконец развеселилась и начала рассказывать сплетни про хоккей и вообще о столичной жизни. Под конец вспомнила таки про мою бывшую Анюту.
— Угу, пересекались мы с ней пару раз в Москве, она такая неприступная стала, куда там Снежной королеве, взглядом замораживает. Снимается, да, в этой… музыкальной комедии какой-то… «Водевиль-водевиль» кажется называется…
— И чо, прям в главной роли?
— Скажешь тоже, в главной роли там балерина какая-то, а у Анюты маленькая роль, ролюшка даже, в подтанцовке она подтанцовывает.
— Ну и на этом спасибо. Замуж-то
— Насколько я знаю, нет… когда мы встречаемся, она в основном тоже про тебя вспоминает…
— Да ты чо? — удивленно переспросил я, — ругает поди последними словами?
— Совсем даже наоборот, говорит, что ты лучшее, что в ее жизни было, а она как дура последняя это не оценила.
А тут и Анюта с Мишей с пляжа подтянулись и мы пошли ужинать.
Собственно больше писать об этом санатории и нечего, после отъезда Инны с Мишей ничего интересного не произошло… ну разве что массажист нам попался какой-то совсем уже бездарный, мы его с Анютой в два языка застыдили, после чего он попросил показать класс, раз уж мы оба такие умные, ну мы и показали. Сначала друг на друге, потом на нем — он сказал спасибо и долго конспектировал в тетрадочку новые приемы и методы.
Да, из больнички меня выпустили через неделю, доктор Айболит сказал, что все, хватит тут на казенных харчах валяться, пора в бой. Ну море еще было, штормило пару раз конкретно так, ну пальмы с кипарисами, ну галька вся в морской пене и водорослях. В большой теннис попробовали сыграть, ничего не вышло, кроме смеха, а и ладно. А тут настала пора и честь, так сказать, знать. Обратно в аэропорт Адлера нас отвез все тот усатый прапор все на том же зеленом УАЗике. И вот здравствуй, город Горький, где горы и пригорки… и это, граждане, не игра слов кстати, а горькая правда — в нагорной части города, на правом берегу Оки которая, ровного места не найдешь, всю дорогу вверх-вниз как на качельках.
Выборы-выборы
Первое же утро на работе началось у меня с начальственного звонка по вертушке… ну не совсем уж с него, оперативка сначала была, вошел в курс, чего у нас происходит и какие узкие места наметились, и как их расширить и углубить, и что нового требует партия и правительство. Ну а после уж этой оперативки (коротенькой, минут на 45) и прозвенел звонок с высокого кремлевского олимпа. И это был не Владиленович и даже не Вилорович, а совсем наоборот — зав идеологическим сектором ЦК КПСС Горбунков… нет, не Семен Семеныч, а Альберт Данилыч.
— Здравия желаю, тщ Горбунков, — бодро ответил я, — какие будут приказания?
— Приказаний не будет, будет новый указ по вашему экспериментальному региону, — ответил Данилыч, — сейчас он лежит на подписи у Самого, завтра-послезавтра наверно подпишется, а я оглашаю его тебе предварительно. Как родному…
И он огласил суть нового указа — в нашем горьком городе Горьком решено обкатать пилотный проект по свободным и демократическим выборам. Кого? А городского головы, он же председатель горисполкома. Да, с несколькими альтернативными кандидатами. Да, ты первый в списке кандидатов. Еще кто? Ну естественно нынешний предгорисполкома Ходоров Степан Игнатьич и директор ГАЗа Пугин Николай Андреич. Что, мало? Остальные в рабочем порядке подберутся. Так что готовься, дело нешуточное, от того, как эти выборы у вас пройдут, будет многое в стране зависеть. Да, из центра будет самая широкая поддержка. И финансирование всех кандидатов на равных условиях. Бывай.