Империя сосредотачивается
Шрифт:
Пугачев слез с крыльца, кликнул свою страшную собачку (с нами пойдет, ты не против?) и повел нас вокруг правления на задний его двор. Там обнаружился свежесрубленный пристрой к правлению, украшенный ленточками, надпись же сверху его гласила, что это «Телефонная станция колхоза «Путь к коммунизму».
— О как, — пораженно сказал я, — это для коробочки 10х20х20 см такую избушку отгрохали?
— Там еще и директор с бухгалтером будут сидеть, так что нормально все, Сергуня, пойдемте пока закусим что ли, чем бог послал…
Закусить
— Ё-моё, — сказал я, вертя в руках бутылку, — элитный сорт, на экспорт ее в основном гонят.
— Стой-стой, — схватила меня за руку Аня, — а назад мы как поедем?
— Ну у тебя же права есть, насколько я знаю, ты и довезешь, — ответил я, разливая жидкость в две рюмки.
— Права-то у меня конечно есть, но так далеко я никогда в жизни не ездила…
— Все в этой жизни когда-то случается в первый раз, — философски заметил я, — а в случае чего не боись, я рядом буду. Ну, за твое подшефное хозяйство, Андреич, чтоб росло и ширилось.
И немедленно выпил.
— Как там Антоша поживает? — спросил я, заедая водку картошечкой, — письма пишет из армии-то?
— Да какие письма, он же сам на побывку приехал, вчера как раз, если интересно, можешь зайти, — с хитрой усмешкой отвечал Пугачев, — может опять бой какой устроите.
— Какой бой? — немедленно вмешалась Аня.
— Я потом расскажу, дорогая, это долго и нудно.
– --
Антоша, короче говоря, меня сам нашел через пару часиков, после открытия этой пресловутой телефонной станции — сам подошел ко мне и поздоровался, пойдем, сказал, поговорим-покурим. Нуачо, пойдем конечно, познакомься кстати, это моя жена Аня, а это Антон, мой дружбан по предыдущей картошке. Отошли к завалинке его дома, он предложил беломорину, а я не отказался.
— Значит Аня, говоришь? — начал он со вздохом.
— Ага, Анюта значит, — подтвердил я.
— А Ириша чо?
— Да она меня сразу же после нашего гм… разговора с вилами и киданула — к Павлику ушла.
— Зря значит ты ее защищал…
— Выходит зря… как служится-то?
— Все путем… вот младшего сержанта присвоили… спасибо тебе должен сказать, если б не ты, сидеть мне на зоне года три-четыре.
— Да не за что, обращайся, если что…
— Ты там, говорят, в большие люди вышел, — не то спросил, не то утвердительно сказал он.
— Ну как в большие… — ответил я, — в средние скорее — начальником производственного объединения значусь.
— И в кино снялся?
— И это было, ага…
— И еще я тебя в ритмической гимнастике видел, у нас ее всей частью смотрели…
— Некого было поставить, а тут я случайно подвернулся.
— Слышь, — сказал вдруг Антоха, докурив свою беломорину, — давай повторим наш бой. В
— Чо, прямо с вилами? — на всякий случай уточнил я.
— Не, никаких вил, на кулаках. Я же как никак в ВДВ служу…
— В войсках дяди Васи, — автоматом выскочило у меня.
— Да, у дяди Васи… меня же кой-чему научили за год, давай проверим, как оно против твоего тайцзы? Или зассал? По яйцам, так и быть, не буду бить.
На слабо меня опять разводят, со вздохом подумал я, но сказал другое:
— Ну натурально давай повторим. Где биться-то будем, опять посреди села?
— Зачем посреди, во чисто поле пойдем, — ехидно ухмыльнулся Антон, — там я и буду тебе заворопячивать.
— ОК, пошли… только ты выпей 100 грамм, чтобы наши кондиции уравнялись — я-то выпил недавно, а ты походу еще нет.
Антоша согласился на эти условия, я сбегал в правление, умыкнул там недопитую бутылку Столичной со стаканом, и мы со всем этим добром пошли искать чисто поле.
Нашлось оно достаточно быстро, за сараем, в котором та самая починенная мною маслобойка стояла. Антон снял гимнастерку, оставшись в одной тельняшке, потом подумал и ботинки тоже снял.
— А то убью еще тебя, не дай бог…
Я тоже снял рубашку, под которой у меня ничего не было, не терплю майки с детства, и кроссовки тоже скинул. И мы встали в боевые, значит, стойки в паре метров друг от друга.
— Надо бы секунданта, — вслух подумал я, — а то кто определит, что бой закончился… да и за правилами чтоб последил. А то мало ли…
— Эй, Дениска, — позвал Антон мелькнувшего за сараем парнишку, — подь сюда. Секундантом у нас будешь, — и объяснил ему правила. Парнишка согласно кивнул.
— Начали, — сказал Антон и без разбега прыгнул в мою сторону, выставив вперед ногу, ниндзя блять нашелся…
– --
Короче заломал он меня, но не вот прям сразу, попотеть ему пришлось. Да и поддался я, если уж честно, надоело от него бегать и уклоняться. Все же боевое самбо это не фунт изюму… а как бы не пуд изюму… страшное дело, чего уж там. Антоха был так счастлив, что аж светился от радости.
— Слышь, Антон, — сказал я ему, вставая с сырой земли, — ты когда дембельнешься, приезжай ко мне, у меня для тебя будет хорошо оплачиваемая работа по профилю.
— Лады, через год жди, — ответил довольный Антон, — а теперь давай самогончику что ли вмажем.
Я не отказался — вмазали по стаканчику душистого деревенского самогона. Потом я вернулся в правление, моя Анюта там как бы уже и терпение потеряла, ожидая меня, заговорил ее вконец Пугачев.
— И еще, чтоб не забыть, Андреич — я тут в прошлом году случайно себе в рюкзак одну хреновину от маслобойки случайно засунул, так возвращаю. Потому что я честный человек, — и я вынул из сумки тот самый пульт самотестирования, из которого выросли наши персоналки.