Империя страха

Колычев Владимир Григорьевич

– Других бандитов тоже убивают… Вчера, например, убили гражданина Вихрова. Знаете такого?

– Бандит?

– В общем, да. Знаете такого?

– Не знаю, и знать не хочу! – скрестив на груди руки, заявил Виталий Петрович.

– Зато он вас знает.

– Он?! Меня?! Может, вы что-то путаете?

– В него стреляли, но умер он не сразу, – соврал Михаил. – Перед смертью он сказал, что вы знаете какую-то тайну. И еще признался про девяносто третий год. Он сказал, что дело было в лесу… И вы там что-то видели. Вот я и хотел бы

узнать от вас, что именно знал Вихров. Он же Барабас.

– Он из одной шарашки с Терехиным?

– Да, в девяносто третьем они были вместе.

Михаил достал из кармана фотографию Барабаса из оперативных архивов, показал мужчине. Вострикова как током ударило, когда он увидел бандита.

– Может, все-таки видели его в лесу?

– В каком лесу?

– Какой лес, я не знаю. Но знаю, что там что-то случилось. Кто-то кого-то убил. Может, Вихров и убивал кого-то. Он убивал, а вы видели. Поймите, сначала погиб Терехин, за ним погиб Вихров. Терехин был мужем вашей дочери, Вихров ехал от нее, когда его убили…

– Люда ничего не знает! – скороговоркой сказал Востриков.

– А может, знает? От него… Но дело не только в этом. Дело еще и в том, что в убийстве этих людей могут заподозрить вашу дочь. Но я-то знаю, что она здесь ни при чем. Поэтому меня интересует та история, что случилась в девяносто третьем. Может, бандитам сейчас мстят за того человека, которого убивали на ваших глазах?

Эту версию Михаил выдумал на ходу. Разумеется, всерьез он воспринять ее не мог, но что, если из нее получится крючок, за который зацепится Востриков?

– Это не я!

– Конечно, не вы. Вы же не знали этого человека.

– Их было двое. Мужчина и женщина. Но я вам ничего не скажу! – вскинулся мужчина.

– Почему?

– Потому что я не верю в милицию! Потому что милиция меня не защищает!

– Не защищает, потому что не обращаетесь. А вам надо было бы обратиться. Вы должны были рассказать нам эту историю. Вы бы помогли нам раскрыть убийство. А так убийцы остались безнаказанными. И вы после этого хотите сказать, что милиция плохая, а вы хороший? Равнодушие – пособник бандитов.

– Не надо меня учить! И я не равнодушный! Я пострадавший! В меня стреляли! Меня ранили! Я стал инвалидом… И не убивали там никого.

– А что делали?

– Ее на коленях держали. Ему пальцы сначала отрубили, потом руку.

– А дальше что было?

– А дальше меня заметили! Вот что было дальше! – Востриков вознес к потолку свою палку.

В какой-то момент Михаилу показалось, что мужчина собирается ударить его, и даже приготовился защищаться.

– А Вихров там был?

– Не скажу.

– Значит, был… А Терехин?

– Не был.

– А эти?

Михаил показал фотографии Черепа и Архарова.

– Нет! – чересчур бурно отреагировал Виталий Петрович.

– Да вы не бойтесь! Всех этих людей больше нет, – снова соврал Потапов. – Последнего застрелили вчера.

– Туда

им всем и дорога!

– Значит, все они там были?

– Все были! Этот пальцы рубил! – Востриков показал на Барабаса, после чего ткнул пальцем в фотографию Черепа. – Этот женщину держал, заставлял смотреть. Если кто-то отомстил за этих несчастных, то я просто счастлив. Я бы и сам этих подонков собственными руками…

– Успокойтесь, Виталий Петрович. Вам не надо нервничать. Все уже закончилось, за несчастных отомстили. И вы нам очень помогли. Я думаю, что тех людей нет в живых и, возможно, за них действительно отомстили. Только давайте договоримся, что вы не будете больше говорить на эту тему – ни с женой, ни с дочерью.

– Повторяю, Люда ничего не знает.

– Вот и отлично. Ни слова никому. А мы когда мстителя найдем, обязательно дадим вам знать. Тогда можете рассказать все дочери. Если, конечно, ей это интересно. А сейчас – ничего не говорить на эту тему и ее ни о чем не спрашивать. Договорились?

– Да я и сам не собираюсь ничего ей говорить, – кивнул мужчина.

– Да, и еще вопрос: когда произошла эта трагедия в лесу? Девяносто третий год – а дата, месяц?..

Михаил знал, что никогда не найдет мстителя, о котором говорил. Такого не существует в природе. Но пусть Виталий Петрович верит в него, пусть тешит себя мыслью, что и за тех несчастных, и за него самого уже отомстили. Но главное, он не должен ни о чем спрашивать Милу, иначе она все поймет, и это изменит ее доброе к Михаилу отношение. У Потапова не было на нее никаких личных планов, но все-таки она ему очень нравилась, и он не хотел бы стать для нее персоной нон грата.

Потапов давно собирался поговорить с Востриковым, поэтому сразу же после напряженной встречи с Архаром поехал к нему. Теперь он знал, что первомайские бандиты участвовали в расправе над неизвестной парой. Но не это сейчас интересовало его, а реакция Виталия Петровича на происходящие убийства. Востриков во весь голос объявил, как ненавидит бандитов, но после общения с ним слишком сложно стало всерьез принять версию о том, что он стоял за этими убийствами. Легче поверить в существование мстителя, который расправляется с первомайскими авторитетами за лесную расправу в девяносто третьем году.

И все-таки, вернувшись в управление, он вызвал к себе Климука и поставил ему задачу поднять все сводки за сентябрь девяносто третьего года и последующие месяцы, чтобы выявить факты пропажи людей и, в частности, мужчины и женщины, возможно, состоявших в родственных отношениях.

Потапов почему-то уверен был в том, что этой паре бандиты вынесли смертный приговор. Наверняка их трупы лежат сейчас в неизвестном захоронении под какой-нибудь липой. Но это захоронение могли найти случайно, как это иногда бывало. Поэтому Климук должен был отыскать информацию об обнаруженных захоронениях в лесу в районе деревни Козельки.