Империя страха

Колычев Владимир Григорьевич

Ситуация разрядилась лишь с появлением рубоповцев и «убойщиков» из ГУВД, которые прибыли на место происшествия почти одновременно. Им все равно, на чьей территории произошло убийство – они в ответе за весь город.

Потапов расспрашивал лейтенанта-гаишника, который находился здесь вовсе не для того, чтобы регулировать движение через мост. Он был свидетелем происшествия, видел, как разъезжалась образовавшаяся на мосту пробка.

– Мы по Кутузовскому ехали; слышим, стреляют. Бросились на мост, а оттуда два джипа нам навстречу. Быстро

ехали, как на пожар. Вернее, с пожара. Ну, и другие машины разворачивались. Мы их останавливать не стали, но номера переписали…

– А номера джипов?

– Их тоже записали. Один принадлежит Архаровой Виктории Сергеевне, другой – Ядвигиной Елизавете Сергеевне.

– Понятно, – Михаил сумрачно посмотрел на Вырова, своего коллегу из убойного отдела. – Виктория Сергеевна – жена Архара. Елизавета Сергеевна – ее сестра.

О том, что Ядвигина фактически является второй женой Архарова, он говорить не стал. Не для того он собирал информацию на бандитов, чтобы в досужих разговорах перемывать им косточки.

– Архар – это серьезно, – озадачился Выров.

– А этот из команды Барабаса, – кивком головы Потапов показал на труп атлетически сложенного парня в кожаной куртке с меховым воротником. – Талалихов Петр Евгеньевич, кличка Олень. Он сейчас за Барабаса. Был…

– И что все это значит? – спросил «убойщик».

– Угадай.

– Место под солнцем поделить не смогли?

– Именно. А ведь я предупреждал Архара, чтобы никакой войны…

– Да, вчера у него были, – подтвердил Семен. – Не понял, баран. Кстати, архар – это горный баран, если кто не знает. Я так думаю, Архару это нужно объяснить.

– В изоляторе объясним.

Потапов уже вызвал наряд СОБРа по душу Архара, когда к месту происшествия подъехал черный джип «Лендкрузер» с разбитой фарой.

– Вот-вот! Эта машина была! – оживился гаишник.

Из внедорожника вышел кряжистый мужчина с широкими и глубокими залысинами.

– Питон приполз, – опознал его Кормильцев. – Не люди, а зоопарк какой-то.

Парень выжидательно смотрел на Михаила, нервно переминаясь с ноги на ногу. Потапов неторопливо приблизился к нему:

– Сдаваться приехал или как?

– Да нет, мне каяться не в чем, командир, – понуро сказал Родкевич, он же Питон, правая рука Архара – немалая по криминальным меркам величина. – Я, может, и стрелял, но я защищался. Вернее, толпу отпугивал, по воздуху, считай, стрелял.

– А Оленя кто убил?

– Да кто-то из наших, наверное. В перестрелке. Барабасовские первыми стрелять начали, мы ответили. Ты сам подумай, если бы я кого-то завалил, разве бы я приехал? Они нашего застрелили, мы – Оленя, тут все по-честному.

– У вас все по-честному, – усмехнулся Михаил. – Честные воры, честные фраера…

– Да это не у нас, это у блатняка. Да и тебя самого честным опером считают. Братва знает, что ты мужик, что во всем разберешься.

– Ты мне тут зубы не заговаривай. Говори, зачем приехал?

– Ну, чтобы все, как

было, рассказать. Ты, наверное, думаешь, что это Архар беспредел устроил. Так вот, он здесь не при делах. Это все барабасовские. Архар с Оленем говорил, его «быки» стояли рядом, а тут раз – мотоцикл, а на нем пассажир с автоматом. Архара чуть не замочил, хорошо, что броник был крепкий. Дьяка завалил. – Питон взглядом показал на труп атлета в черном полупальто. – Тот даже ствол достать не успел.

– А где твой ствол?

– Да это без разницы, командир. Главное, что не мы эту заваруху устроили, это все Олень замутил. Архар… э-э, Сергей Анатольевич миром с ним хотел поговорить, а тут мотоциклист… Какой уж тут мир?

– И что твой Сергей Анатольевич дальше делать собирается?

– А ничего. Он надеется на справедливость нашей родной милиции. Верит, что доблестный РУБОП во всем разберется и сделает правильный вывод, – не моргнув глазом, ответил Родкевич.

– Ух ты! Позвони ему и передай, что я в восторге, – язвительно усмехнулся Михаил.

– Да у него телефоны все отключены. Я же говорю, пострадал он от бандитской пули, плохо ему сейчас, не хочет, чтобы его беспокоили. Я ему на словах передам.

– Не выйдет, Родкевич. Ты сейчас в управление поедешь. Пока как свидетель, а там посмотрим.

– Я же с вами по-хорошему! – возмутился Питон. – Сам приехал, все как на духу рассказал…

– Да ты не расстраивайся, – снимая с пояса наручники, с ехидной насмешкой сказал Потапов. – Тебе же лучше. У нас в изоляторе спокойно, не стреляют, пулю случайно не подцепишь; а на улицах, сам знаешь, какая ситуация.

– Какая?

– Плохая. Убить твоего босса хотят. Надевать наручники или так поедешь?

– Не хочу я никуда ехать, – недовольно, но все-таки покорно сказал Родкевич.

– Значит, так поедешь, – Михаил вернул наручники на место. – Давай покажешь, где мотоциклист был, откуда стреляли.

Питон подробно рассказал, где кто и как стоял, откуда появился мотоцикл со стрелком, каким образом он скрылся с места события. Только не сказал, кто Оленя убил. Но Потапову почему-то показалось, что это его рук дело. Крамольное беспокойство легко угадывалось во взгляде Питона, когда разговор заходил на эту тему. Да и пистолет свой он якобы потерял.

Полковник Мухин подъехал, когда Питона сажали в оперативную машину.

– Родкевич? – спросил он, показав на задержанного зажженной сигаретой.

– Он самый, – кивнул Потапов. – Посланец доброй воли.

– Не понял.

Майор рассказал ему, как появился Питон, поделился своими соображениями.

– Боится Архар, не хочет, чтобы мы его прессовали.

– Ему это ни к чему. И война ему, думаю, неинтересна.

– Да, война – это серьезно. Шумиха нам сейчас не нужна. А то журналюги засуетятся, напишут, что не зря РУБОП разгоняют… Да и начальство, сам понимаешь, нервничает. Значит, обмылки барабасовские волну подняли, так я понял?