Империя Страсти
Шрифт:
— Кэлли, клянусь, черт, или ты заткнешься, или я выкину тебя в окно.
— Звучит ненормально и это будет больше действий, чем у меня было за последние недели. На днях я случайно направила струю душа слишком высоко и сразу же кончила.
— И ты говоришь мне, потому что…
— Ну… не знаю, возможно, тебе нужен совет, учитывая твое собственное отсутствие действий. Это, в сочетании с напряжением, может доставить хлопот.
— Спасибо за заботу.
— В любое время!
— Мы можем, пожалуйста, сменить тему?
— Ни за что на
Я делаю еще один глоток кофе.
— И почему ты думаешь, что что-то произошло?
— Потому что ты вздыхала, как старуха, у которой весь мир сидит на плечах.
— Я просто думаю о работе.
— Ты слишком большая стерва-начальница, чтобы беспокоиться о работе. Ты можешь выполнять это дерьмо с закрытыми глазами. Кроме того, я слышала, как ты бормотала «этот ублюдок» под нос, пока готовила свою текилу. Прости, я имею в виду кофе. И есть только один ублюдок, который злит тебя до такой степени, что ты проклинаешь его ни с того ни с сего.
Я издаю стон.
— Могу ли я как-то убедить тебя не поднимать это?
— Да. — она сладко улыбается. — Расскажи мне подробности.
— Ничего важного.
— Ты расскажешь мне, и я уже решу.
— Он просто вел себя как кретин, как обычно. — я разочарованно вздыхаю. — То есть, я понимаю. Он приходит в бешенство всякий раз, когда имеет дело со своей мачехой, но ему не было никакого резона срывать злость на мне. Я опоздала на встречу партнеров всего на пять минут из-за клиента, и он спросил меня при всех, уважаю ли я их. Когда я сказала, что, конечно, он произнёс: «Видимо, недостаточно, иначе вы бы пришли вовремя, мисс Леблан».
— Нет, он этого не сделал.
— Да, сделал. Это самое близкое к убийству. Он такой мудак с макиавеллизмом, который течет в его жилах вместо крови.
— Да, с его головой на гильотине. Кретин.
— Мудак.
— Придурок с хрупкой мужественностью.
— Ублюдочный ублюдок. — я хриплю. — Не могу поверить, что он выиграл два дела за один чертов день. Клянусь, он черпает энергию из жертвоприношения бедных душ на алтарь дьявола.
— Аспен, милая, ты не должна восхищаться им, когда мы планируем отрезать его член и скормить его моим собакам. Как вы, ребята, это называете? Правильно, конфликт интересов.
— Я не восхищаюсь им. Просто…
— Считаешь его соперником?
Я вздыхаю.
— Худшим. Иногда я хотела бы быть такой же напористой, как он, но, наверное, это означает, что я должна отказаться от своего недавно обретенного сердца, а мне оно вроде как нужно.
— Да, не надо выбрасывать сердце. Это дерьмо оставит тебя опустошённой. Кроме того, может, тот факт, что он богат, горяч как грех и успешен это все фасад, дабы скрыть его пустоту внутри.
— В Кингсли нет ничего полого, Кэлли. Он больше, чем мир, и его можно увидеть из космоса.
— Или, возможно, ему нравится, чтобы ты и весь мир
— Он не мой Кингсли.
— Ох, простите. Отец твоего ребёнка и человек, укравший твое четырнадцатилетнее сердце. Быть может, стоит добавить в этот список злодея твоей души?
Прежде чем я успеваю ударить ее и рискую быть покусанной ее собаками, раздается звонок в дверь.
Кэролайн бледнеет, и теперь моя очередь ухмыляться.
— Твой собственный злодей наконец-то здесь, так что можешь перестать одержимо пялиться на часы.
— Не открывай дверь, — говорит она, но я уже встаю. — Клянусь Богом, я отправлю Кингсли твои настоящие дневники тех времен, сучка.
— Шутка над тобой, ты уже сожгла их, сука, так что, если не хочешь провести отпуск в аду, этого не случится. И еще, у тебя тушь на щеке, может, стоит ее стереть?
Я улыбаюсь, пока она ругается и бежит в спальню, чтобы привести себя в приличный вид.
Она говорит, что ненавидит этого мужчину, но все равно хочет выглядеть перед ним наилучшим образом.
Я беру свитер из столовой и надеваю его, прежде чем открыть дверь. Кэролайн иногда бывает немного наивной, иначе она бы не подумала, что я смогу держать эту дверь закрытой, когда Матео находится прямо за ней. Не то чтобы он послушно оставался на месте.
Он может вести себя с ней терпеливо, но, если она откажется его увидеть, он выбьет ее, а мне как бы нужна моя дверь.
— Аспен, — приветствует он, как только я открываю дверь, выглядя гораздо лучше, чем в тот день, когда он чуть не порезал мне лицо.
— Матео. Входи, хотя не думаю, что тебе нужно приглашение.
— Вообще-то да.
— Ты, в конце концов, вампир?
— Нет, просто хорошо воспитанный итальянец в кругу друзей моей жены.
Он сужает глаза, и я сужаю свои в ответ, прежде чем сделать шаг в сторону.
— Я покину вас минут на тридцать. И, Матео?
— Да?
— Сделай нам всем одолжение и либо убеди ее, что ты невиновен, либо просто отпусти ее. В любом случае, пожалуйста, прекрати использовать мое пространство для своих ухаживаний.
— Принято.
Он кивает один раз и входит, будто у него есть на это полное право.
Покачав головой, я запихиваю ноги в ближайшую удобную обувь, беру кошелёк и выхожу.
Я жалею, что не надела толстый свитер или пальто, как только холодный воздух облизывает мою кожу. Но замерзнуть это лучший яд, чем наблюдать за постоянными ссорами Матео и Кэлли.
Есть вариант попросить его головорезов, припаркованных снаружи, принести мне пальто, но Матео, скорее всего, выбросит их на балкон, если они прервут его священное времяпрепровождение с женой.