Империя желания
Шрифт:
— Мы… танцевали.
— Я видел, как твоя задница и живот терлись об их гребаные члены, Гвинет. Это не было гребаным танцем.
— Пожалуй…
— Тебе понравилось это? — его голос спокойный, но все тело напряжено, особенно рука на руле. Та сильная, жилистая рука, о которой я мечтала, когда его не было.
— Что мне понравилось?
— Тереться о них, скользить своим телом по их членам и сводить их двоих с ума от похоти, что они затащили тебе на танцпол. Тебе понравилось это?
— Может
Я снимаю ремень безопасности и сокращаю расстояние, разделяющее нас, прижимаясь грудью к его закрытой рубашкой руке.
— Какого хрена ты делаешь, Гвинет?
— Я показываю тебе, какая я шлюха, — я прижимаюсь губами к его горячей шее и провожу рукой от его груди до эрекции. Он оживает от моего прикосновения, и я сжимаю его, продолжая целовать ключицу.
— Вернись на свое место. Сейчас же, — он приказывает мне, но я зашла слишком далеко, чтобы слушать его. Его тело прижимается к моему, и я трусь грудью о его руку, пока соски не становятся чертовски набухшими и болезненными.
— Знаешь, мои соски раньше не были так сильно напряжены, — я беру его свободную руку и засовываю её под платье, пока он не дотрагивается пальцами до моих складок. — И не была такой мокрой тоже. Знаете ли ты, что это значит?
Он не смотрит на меня, все его внимание сосредоточено на дороге, но и не убирает руку с моей киски.
— Что?
Мои губы прижимаются к его уху, и я шепчу:
— Это означает, что я только твоя шлюха, Нейт.
Изменения в его лице едва заметны, но они заметны в его расширенных ноздрях и тиках в челюсти. Его пальцы сжимаются на моем клиторе, и я стону, чувствуя, как моя влажность пропитывает трусики и стекает по его руке, и моим бедрам. Это именно то, чего я хотела в течении гребанных пяти лет.
Хаос.
И это один из самых прекрасных хаосов, которые когда-либо создавались.
Тот, который сделал он. Тот, который он продолжает лелеять.
— Нет, ты не шлюха, — он убирает руку с моего клитора, и машина останавливается. Мы уже дома, но сейчас мне наплевать, потому что он перестал меня трогать.
— Что? Почему?
Его глаза встречаются с моими, и я думаю, что мне больше нравилось, когда они этого не видели, потому что там сильное течение, которое вот-вот унесет меня и похоронит в своих глубинах.
— Ты не моя шлюха, если позволяешь другим трогать то, что, черт возьми, мое. Слезь с меня.
Я делаю прямо противоположное и неловко наклоняюсь вперед, пока не сажусь к нему на колени. Мои ноги широко расставлены по обе стороны от него, так что я могу удобно сидеть. Но я не хочу сидеть на его коленях. Я поднимаю платье и опускаюсь на его эрекцию, так
Мое сердце сжимается при воспоминании о нем внутри меня, и этот образ сводит меня с ума, когда я скольжу по его выпуклости.
— Гвинет, остановись.
Я отчаянно качаю головой.
— Я соврала. Мне это не очень понравилось.
— Что тебе не понравилось?
— Тереться об Алекса и Криса.
— Тогда какого хрена ты это делала?
— Потому что… — я облизнула губы. — Потому что я хотел забыть.
— Забыть, что?
— Тебя… и прочие вещи. Но это не сработало. Все, о чем я могла думать, это о тебе, — я прикусываю нижнюю губу, потому что его эрекция увеличивается и сильнее упирается в мои опухших складках, и я не могу удержаться. Двигаясь взад-вперед, пока не становлюсь невероятной влажной, позволяя липкой влаге размазываться по моим бедрам.
Его сильная рука обвивает мою талию под платьем, которое теперь прижато к моему животу. Он вздрагивает, когда я опускаюсь и хнычу.
— Ты думала обо мне?
— Да?
— О чем именно?
— О твоих сильных руках и твердой груди. А также о твоем члене, и о том, какой он большой, — сейчас я доставляю нам удовольствием через ткань одежды, мои движения становятся бешеными из-за его члена.
— Что еще?
— Я думала о том, как сильно моя киска хочет тебя. Ни кого-то другого, тебя.
— Потому что это моя киска?
— Да, твоя.
— А ты шлюха. Моя шлюха.
— Да, — он не спрашивал, но я все равно отвечаю. Я скольжу вверх и вниз, трусь о его выпуклость и нахожусь на грани, я так близко, что у меня дрожат ноги.
— Моя шлюха позволит кому-нибудь еще, кроме меня, снова прикоснуться к ней?
— Нет… нет… не…
— Верно, потому что, если ты это сделаешь, я испорчу им жизнь, Гвинет. Я серьезно.
И я кончаю. Он такой резкий и сильный, что я кричу. Я кричу громко и без цензуры, не заботясь о том, что кто-то может пройти мимо и увидеть, как я становлюсь его.
Этот кто-то мог видеть, как я кричу, тяжело дышу и стону по имени Нейта.
Собственно, должны.
Я действительно хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как я тону в нём.
Его слова не должны меня возбуждать. Я не должна соглашаться на обещание, что он причинит людям боль из-за того, что они коснулись меня, но я это делаю, и это продолжается так долго, что я даже не думаю, что когда-нибудь упаду.
От алкоголя в моей крови у меня кружится голова, когда я смотрю на него опущенными глазами, все еще раскачиваясь взад и вперед на нём. В какой-то момент обе его руки обвивают мою талию, и теперь мне кажется, что так и должно быть всегда.