Шрифт:
НАДЕЖДА НИКИТИНА
ИМПЕРИЯ ЗЛА
Роман ужасов
Часть 1
НЕПРЕЛОЖНЫЕ ФАКТЫ
Прошло три дня, как Серафина Хожиняк похоронила тетушку. Никого, кроме тети Клавы у нее больше не было, и она осталась на свете одна одинешенька. Тетушка умерла внезапно, не проболев и недели после того, как занозила ногу на огороде. Это-то и удручало Серафину больше всего - если бы не этот случай, тетушке еще жить бы да жить. Как она дальше будет жить одна, Серафина плохо себе представляла. Тетушка заботилась о ней с детских лет, и до сих пор она чувствовала себя как за каменной стеной
Однако, как ни скорби об утрате, а жизнь продолжалась, и на следующее утро Серафина отправилась на работу, так как отпуск, данный ей на похороны, уже истек. Вот уже три года после школы она работала на фабрике детской игрушки. Профессию она сама не выбирала. Сразу же после школы поступала в политехнический институт, но провалилась и решила поработать до следующих экзаменов, а тем временем подготовиться к ним получше.
Но и на другой год она провалилась, и на третий - слишком большим был конкурс на месте. Было ясно как дважды два, что пытаться еще раз без денег и соответствующей помощи просто смешно. И она сдалась. Так и осталась на фабрике.
В этот день в бригаде она была встречена сочувственно. Ее не расспрашивали, да ей и не хотелось говорить - Серафина не была любительницей смаковать житейские мелочи. Всю смену она привинчивала головы куклам и даже не слышала звонка на обед - лишь когда конвейер встал у нее перед носом, подняла голову.
– Симка, ну ты идешь?
– выглянул из-за стеллажей наладчик Никита, которого все звали просто Мики.
Он работал здесь всего второй месяц, и с первых же дней все заметили, что он неравнодушен к Серафине.
Впрочем, Серафина относилась к ухаживаниям Мики довольно прохладно, чему никто не удивлялся. Мики нельзя было назвать уродом, но и красавцем тоже - он был обыкновенным двадцатишестилетним парнем чуть выше среднего роста, со светлыми волосами и серыми глазами, правда, довольно стройный и мускулистый.
Серафина же была красавицей. На улице не только мужчины, а и женщины с восхищением оборачивались ей вслед.
– Ну что тебе еще?
– кисло спросила Серафина.
– В столовую сегодня пойдем, или без обеда решила?
Серафина медленно встала, стянула халат и бросила на сп.инку стула. Они вышли на улицу и направились к двухэтажному зданию столовой. Но аппетита сегодня у Серафины не было. Она вяло повозилась ложкой в супе, поковыряла жаркое и отставила тарелку.
– Ты что не ешь?
– встревоженно спросил Мики.
– Гадость какая, тьфу!
– сморщилась Серафина.
– Варят, как для свиней!
– А лучше на найдешь - не в Америке живешь, - усмехнулся Мики, но первое есть тоже не стал - действительно, суп годился больше для свиных, чем для человеческих желудков.
– Что ты делаешь в воскресенье?
– спросил он.
– Не знаю, - пожала плечами Серафина.
– Поедем купаться?
Серафина хотела буркнуть обычное "да ну тебя", но, вспомнив о мрачной комнате, из которой только что вынесли покойника, неожиданно для себя согласилась.
Мики обрадовался - он и надеяться не смел
По дороге с работы домой Серафина зашла в магазин купить что-нибудь на ужин. Талоны на харчи она где-то посеяла в суматохе последних дней и теперь уныло оглядывала пустые полки в универсаме. Положив в сумку буханку хлеба и батон, она направилась было к выходу из магазина, но тут народ сломя голову ринулся к одному из прилавков. Серафину едва не сбили с ног. Она оглянулась - там, где раньше продавались мясо и колбаса, что-то выбросили. Вмиг выстроился хвост. Очередь шумела, переругивалась - две бабы поспорили из-за места у самого прилавка и чуть не вцепились друг другу в волосы.
Серафина подумала немного и пристроилась в хвост очереди - домой идти не хотелось.
Давали консервы. Этикетки на жестяных баночках гласили "Консервы мясные - свинина". Желающие не прочь были набрать побольше, но установили норму - две банки в руки. Прошло больше часа, пока Серафина получила свои две банки и вышла на улицу. Из магазина выходили женщины, громко ругаясь и понося местные власти.
...Придя домой, Серафина включила телевизор, чтобы не было так страшно и одиноко, поставила чай и стала чистить картошку для супа. Вооружившись ложкой, вытряхнула содержимое консервной банки на тарелку и, помешав, хотела сунуть в рот кусок.
Но вдруг что-то в тарелке привлекло ее внимание. Наклонившись, она покопалась в миске и вытащила на стол какой-то странный предмет. В следующий момент дыхание остановилось у нее в груди, и ноги подкосились - на клеенке лежал кусок отрубленного человеческого пальца с ногтем. Кожа на пальце была сморщена, а около ногтя виднелся длинный, перпендикулярный ногтю шрам.
Но не от этого чуть не умерла от ужаса Серафина, увидев эту страшную находку. Нет! Это был палец ее тетушки, да, той самой тетушки, которую три дня назад отвезли в крематорий.
Ни на мгновение не засомневалась Серафина в своей находке. Она знала даже историю этого характерного шрама около ногтя. Тетушка не раз рассказывала, как ей чуть не оторвало руку на фрезерном станке - чудом пострадал лишь средний палец. Но боже, как попал палец умершей тетушки в косервную банку?
Серафина смотрела то на тарелку, то на палец. Ей стало так страшно, как будто в комнату снова внесли мертвеца."Как попал тетушкин палец в банку со свининой?" - спрашивала себя Серафина и не находила ответа.
Она еще раз рассмотрела палец - сомнений не было. При жизни он принадлежал покойной тете Клаве - ее шрам, ее ноготь с белыми пятнышками... Ужас обуял Серафину - она выскочила из дома и даже не закрыла за собой дверь.
Куда бежать? В милицию? Нет, в милицию ее и хлыстом не загонишь. Серафина до тошноты боялась милиции. Это началось у нее с тех пор, когда однажды года четыре назад на танцплощадке подрались, и милиция хватала всех подряд - вернее, тех, кто, наивно не полагая за собой виныу не пожелала вовремя удрать. Прежде чем тогда Серафина успела опомниться, она угодила в машину, а потом в вытрезвитель.