Империя. Часть первая
Шрифт:
– Капитан Корвин, "Игнис" серьезно поврежден.
– Хорошо. Прикончить его, - Роланд сжал кулак.
– Торпедные аппараты - залп по "Игнису". Главный калибр навести на "Нейрис" и открыть огонь немедленно по готовности.
Что бы ни думали офицеры на мостике "Венатора" о происходящем, приказ они выполнили с истинно преторианской дисциплиной. Двадцать восемь пусковых шахт линейного крейсера слитным залпом выбросили в пустоту тяжелые торпеды, в то время как огромные башни главного калибра уже разворачивались, направляя стволы тяжелых орудий в сторону второго маллурианского корабля.
На световой экран перед капитанским креслом Корвин вывел увеличенное изображение с камер дальнего наблюдения. Так он мог более детально оценить ущерб, причиненный кораблю Вельта Ариона, и убедился, что его астренцы не поскупились, набивая катер взрывчаткой. Взрыв проделал
Внезапно изображение на экранах растворилось в фиолетовом зареве - "Нейрис" открыл огонь, и силовые щиты "Венатора" приняли на себя удары ослепительного атомного пламени. Через несколько секунд ответили астренские пушки. Тонкие лучи ушли в черную пустоту. Маллурианский крейсер разворачивался и набирал скорость, пытаясь выйти из-под обстрела, но "Венатор" не уступал ему в подвижности, заметно превосходя в вооружении и защите. В схватке один на один у "Нейриса" не было шансов против астренского корабля, вдвое превосходящего его по боевой массе.
Но это не значило, что маллурианцы легко смирились с гибелью. "Нейрис" сражался с яростью и упорством, которые принесли уроженцам Маллурии славу самых опасных воинов в Обжитом Космосе. И капитан у них был на высоте - ловко маневрируя, крейсер увертывался от выстрелов и огрызался в ответ прицельными бортовыми залпами. Для "Венатора" бой не превратился в безнаказанную стрельбу по движущейся мишени. Пушки маллурианского корабля были достаточно мощными, чтобы подбить линейный крейсер, или даже уничтожить его при доле удачи, и астренцам тоже приходилось уклоняться от вражеского огня, совершая непредсказуемые броски в трех измерениях. Поединок двух огромных звездолетов напоминал хаотическую пляску; корабли сходились под самыми немыслимыми углами, обменивались залпами и разворачивались, стараясь удержать врага в секторе обстрела как можно большего числа орудийных башен. Пушки выбрасывали прямые и острые, как клинок рапиры, потоки заряженных частиц; надежные автоматы заряжания исправно загоняли в казенники новые зарядные капсулы, и оружие повторяло залп. Каждые десять секунд "Венатор" выбрасывал по двадцать разрушительных лучей в бортовом залпе. Охладители работали на пределе возможностей, продувая сжатый газ сквозь каналы в стволах, и все равно орудия быстро нагревались. Маллурианцы отвечали с не меньшей яростью. Лучи вспыхивали вокруг астренского корабля, впивались в невидимый панцирь силового поля. Торпеды взрывались, рассеивая в пространстве десятки быстрых ударных боеголовок. Большую их часть сбивали скорострельные пушки оборонительной сети, но отдельные снаряды достигали цели. На мостик поступили тревожные сигналы - защитные генераторы нескольких секторов опасно перегружены и близки к аварийному отключению. Их нагрузку приняли на себя соседние генераторы, что позволило сохранить целостность щита, но уменьшило его общую плотность. Это сказалось - вскоре очередной луч пронзил ослабленную защиту и впился во внешний корпус. Раскаленные добела брызги полетели от толстой брони, отзвук взрыва прокатился по отсекам. В борту "Венатора", ближе к корме, осталась внушительная пробоина.
"Первый боевой шрам корабля..." - невольно подумалось Корвину.
Но и выстрелы астренцев не пропадали даром. Точные радары не выпускали "Нейрис" из фокуса, компьютер системы управления огнем исправно вычислял необходимые поправки, и орудийные стволы плавно разворачивались, следя за целью. Торпеды, в облаке огня и дыма, вырывались из бортовых амбразур так быстро, как механизмы успевали перезаряжать пусковые шахты. Роланд Корвин не пытался сберечь боезапас. Маллурианцы искусно маневрировали, а их корабль показал впечатляющую стойкость, но астренские лучи и снаряды настигали его. Вскоре борта "Нейриса" уже пятнали многочисленные оплавленные проломы. Несколько орудийных башен было разрушено точными попаданиями, и огонь маллурианцев заметно ослабел. Вышла из строя часть маневровых двигателей. Было очевидно, что схватка близится к концу, и развязка не заставила себя долго ждать. Очередной залп "Венатора" настиг противника, и один из лучей разворотил дюзы главных ускорителей. Плазма вырвалась наружу бушующим потоком. Сверхпрочный металл мгновенно испарялся на ее пути. Корма черного крейсера превратилась в бесформенное нагромождение раскаленных докрасна обломков. Корабль полностью утратил управляемость и продолжал движение вперед по инерции.
Роланд Корвин отрывисто кивнул старшему артиллерийскому офицеру.
– Прикончить их, лейтенант Гисс.
Линейный крейсер произвел последний залп из торпедных аппаратов. С неподвижным лицом Корвин наблюдал за взрывом, разнесшим искалеченный маллурианский корабль на куски. Флагманский "Игнис" тоже не подавал признаков жизни. Бой окончился. Капитан "Венатора" бросил взгляд на хронометр и убедился, что с момента, как орудия его крейсера сделали первый выстрел, прошло всего восемь минут. Схватки в открытом космосе редко растягивается надолго, но Корвину казалось, что прошло гораздо больше времени.
– Все кончено, капитан...
– негромко произнес Ноларт.
– Что теперь?
Корвин не позволил голосу дрогнуть. Это был не первый бой в его жизни, и не самый опасный, но впервые он стрелял по союзникам. Почему-то капитан подумал, что первый опыт не станет последним.
– Теперь отправьте сигнал на "Сагиту". Скажите, что я приглашаю капитана Альвин на "Венатор". У нас есть, что с ней обсудить.
* * *
Роланд Корвин использовал персональный код капитана, чтобы лично отключить все системы визуального и акустического наблюдения в медицинском отсеке. Он был один; врачу и его помощникам пришлось покинуть лазарет. Старший врач выглядел удивленным и даже рассерженным, не получив пояснений, но спорить с капитаном не осмелился. Корвин заканчивал настраивать диагностический аппарат, когда в дверях появился старший помощник и доложил, что капитан "Сагиты" прибыла.
– Хорошо. Оставьте нас наедине, Эрин. Не вмешиваться, что бы ни происходило.
– Да, капитан, - старший помощник козырнул и отступил на шаг, пропустив вперед высокую молодую женщину. На ней был черный летный комбинезон. Темные, слегка отливающие медью волосы Дамира без затей стянула в тугой пучок на затылке.
Наемница сделала шаг вперед. Она не вздрогнула, когда за спиной прожужжал сервомотор, перекрывший дверь. Молодая женщина выглядела бледной и истощенной, но сохранила ледяное самообладание. Что бы она сейчас ни чувствовала, это не отражалось на лице. Стоя напротив Корвина, Дамира выглядела уверенной и почти высокомерной, и астренец ощутил невольное восхищение.
– Итак, мы снова встретились, капитан, - она заговорила первой.
– Должна признать, это был впечатляющий бой.
– Я рад, что тебе понравилось зрелище, Дамира, - сухо отозвался мужчина.
– Маллурианцы напали на меня и моих людей без повода, без предупреждения. Они перебили половину экипажа "Сагиты" и прикончили бы остальных, если бы смогли. Сожалею, если ты ожидал от меня чего-то другого, капитан, но я не вижу причин лить слезы.
Она подошла ближе.
– Знаешь, я могла бы улететь прочь, пока вы дрались с маллурианцами. Но это означало бы, что придется бегать всю жизнь. Ты сдержал свое слово, капитан, и я сдержу свое. Я пришла, хотя...
– Дамира окинула взглядом медицинское оборудование, - удивлена тому, что мы разговариваем в таком месте. Может быть, ты объяснишь, почему мы встретились в лазарете?
– Мне нужна твоя кровь, - лаконично ответил он.
– Ах, да. Ты же должен убедиться, - женщина усмехнулась и вытянула правую руку, закатав рукав до локтя.
– Что ж, будь любезен.
Корвин воспользовался медицинским пробником. Дамира не поморщилась, когда тонкая игла впилась в кожу, и в маленькую прозрачную ампулу просочилось несколько темно-красных капель. Корвин не был медиком, но для того, чтобы зарядить ампулу в гнездо диагностического аппарата и запустить процедуру анализа, не требовалось глубоких познаний. Пока устройство выполняло свою работу, Корвин невольно затаил дыхание. Дамира приблизилась и встала бок о бок с ним. Как бы ни пыталась казаться равнодушной капитан "Сагиты", неестественно сжатые губы и прищуренные глаза выдавали ее. Несколько минут прошло в тяжелом ожидании, затем на экране высветились результаты. Вывод диагностического робота был лаконичен, и Корвин не удержался от короткого смешка, дав выход внутреннему напряжению.