Империя. Оружие Владык
Шрифт:
Убедившись, что «Странник» встал на орбиту, он запрыгнул в кресло пилота и занялся изучением результатов сканирования поверхности.
– Ты нашел, что искал? – спросила проснувшаяся возлюбленная.
Варайес оглянулся на подошедшую девушку, любуясь тем, как полупрозрачный пеньюар подчеркивает соблазнительность ее упругих молодых форм.
– Определенно, – ответил он, рывком сажая Лирию себе на колени и ныряя лицом в ее глубокое декольте.
Засмеявшись, девушка сделала вид, что отстраняется, но вскоре сдалась под настойчивыми ласками возлюбленного.
Немного погодя, когда дыхание молодых людей пришло в норму, Лирия спросила:
– Ты уверен, что нам нужна именно незаселенная планета?
– Абсолютно.
– Но что мы там будем делать?
– Жить, – ответил Варайес, легонько сталкивая возлюбленную с коленей.
– А если мне не понравится? – капризно закусив губу, спросила она.
– Понравится! – уверенно заявил он, и, отвесив громкий шлепок по ее округлым ягодицам, добавил. – Иди в душ, через пару минут я к тебе присоединюсь!
Игриво улыбнувшись, девушка убежала в направлении спальни.
Изможденный, Амонис упал на кровать на борту своего маленького корабля. Броня плавно сошла с его тела, наполнив собой стоящую рядом капсулу.
Не в силах сопротивляться усталости, наполнявшей каждую молекулу его тела, Верховный зарас отключился.
Амонис не знал, сколь долго он проспал, когда его разбудил межпланетник:
– Вас ищет Харфас, Мастер.
– Как? Что? – Верховный зарас вскочил, пытаясь осознать, где заканчивается сон и начинается реальность.
– Он говорит, что ваша сестра рожает, Мастер. Новость мгновенно согнала с Амониса остатки сна, и он, вновь облачившись в броню, приказал маленькому кораблику доставить его в дворцовый парк, дабы там, в тайне ото всех, покинуть невидимый для людей и приборов межпланетник.
Крики Динайри были слышны за десятки метров от ее покоев. Верховный зарас почти физически ощущал ее боль. Обеспокоившись, Амонис перешел на бег и едва не сбил выходящую из покоев сестры фрейлину.
Та, сделав изящный реверанс, призывно ему улыбнулась.
– Что там происходит? – взволнованно спросил у девушки Верховный зарас.
– Таинство рождения, – ответила ему фрейлина, покрываясь румянцем.
Фыркнув, Амонис дернулся к двери, ведущей внутрь опочивальни сестры, но путь ему преградили гвардейцы, весьма красноречиво скрестив перед ним традиционные мечи.
– Не стоит мешать мне, – четко выговаривая каждое слово, прошептал Верховный зарас.
Однако те только крепче сжали скрещенные мечи.
Чувствуя, как у него в душе начинает закипать злость, Амонис огляделся, и его взгляд упал на проходящего мимо, в мундире лейтенанта, тортугария.
Быстро сориентировавшись, офицер приблизился вплотную к привратникам и гаркнул:
– Пропустить!
Неуверенно переглянувшись, гвардейцы выполнили приказ старшего по званию.
Благодарно кивнув неожиданному помощнику, Верховный зарас ворвался в покои Императрицы.
Динайри металась по кровати, извиваясь от боли. Пот заливал ее бледное лицо, сосуды в глазах покраснели и лопались.
– Дыши! – кричали ей акушерки, пытаясь удержать на кровати ее страдающее тело.
Императрица «билась» и выгибалась так, словно ее выворачивало наизнанку.
– Это… вообще нормально? – обеспокоенно уточнил Амонис у пробега вшей мимо с миской компрессов акушерки.
– Дети нелегко даются, – ответила она, с трудом сфокусировавшись на Советнике.
– Но со стороны кажется, что у нее ломаются все кости! – Верховный зарас поймал попытавшуюся уйти лекарку за рукав.
– Вам нельзя здесь находиться, господин! – требовательным тоном сказала акушерка, освободив рукав, – подождите снаружи!
Амонис понимал, что должен помочь сестре. Он не знал, чем больше он руководствовался, желая сохранить жизнь Динайри: стремлением укрепить свою власть в Империи, братским чувством или чем-то еще. Да это было неважно. Смерть Императрицы была ему невыгодна при любом раскладе, а значит, нужно было действовать, причем незамедлительно.
Первой мыслью Верховного зараса было тайно нарушить существовавшие в Правящей семье «пещерные традиции» и незаметно подлить в какое-либо снадобье прогрессивные зарианские медикаменты.
Быстро оглядевшись, он понял, что его план не удастся: роженице не подносили ничего, кроме мисок с чистой водой и полотенец. Быстро отметая одну пришедшую ему на ум мысль за другой, Амонис начал сильно нервничать, наблюдая, как стремительно слабеет его сестра. Ее изможденное тело не могло осуществить больше ни одной потуги, чтобы вытолкнуть из себя ребенка.
– Вам не нужно видеть то, что сейчас здесь произойдет. – Старшая акушерка решительно приблизилась к Советнику.
– И что же сейчас произойдет? – спросил Амонис, чувствуя, как от чрезмерной моральной напряженности у него начали пульсировать виски и заложило уши.
До этого момента Верховный зарас не был подвержен панике, но когда увидел, как одна акушерка передала другой блеснувший в пробивающихся через окно лучах дневного светила нож… Если бы он только мог предположить заранее, что кесарево сечение в Имперской семье осуществляют столь варварским способом…
Раздался оглушающий, животный крик Императрицы, а вслед за ним плач младенца.
Грубо расталкивая стоящих между ним и Динайри акушерок, Амонис рванулся к сестре. Императрица лежала в луже растекающейся крови, ее веки не подергивались, грудь не вздымалась.