Имперская трилогия (Трилогия)
Шрифт:
– Известны ли случаи, когда сбитые над вражеской территорией пилоты возвращались обратно своим ходом?
– Мне – неизвестны, – сказал Клозе. – И потом, нечего примазываться к нам, пилотам, героически потерявшим свои истребители в неравном бою. Тебя никто не сбивал. Ты свое корыто бездарно профукал путем утонутия его в болоте.
– Так ты меня сдашь?
– А как ты думал, мальчик? Конечно, сдам. Причем со всеми потрохами. Доблестная контрразведка запишет тебя в саботажники и диверсанты и объявит, что ты подарил повстанцам образец высоких имперских
– Скотина ты, – сказал Юлий.
– Еще какая, – довольно улыбнулся Клозе. – Я уже представляю, какие я буду давать интервью газетчикам, и вижу их заголовки. «Сын графа Моргана оказался предателем Империи», «Бедный, но доблестный барон разоблачает сына личного советника императора», «Безнравственный поступок человека, носящего имя великого римского полководца, становится достоянием общественности благодаря лояльности лейтенанта Клозе».
– Придушу и утоплю в болоте, – пообещал Юлий.
– Всех не придушишь, – сказал Клозе.
– Мы тут вдвоем, – напомнил Юлий. – И потом, твои заголовки слишком длинные.
– Пусть длинные. Зато они мне нравятся. А если они нравятся мне, то придутся по вкусу и публике. «Молодой Морган оказался достойным фамилии древнего пирата, а не своего благородного отца», – продолжил Клозе. – «Питер и Гай Морганы публично отрекаются от своего сына и брата, запятнавшего честь их рода».
– Дурдом, – сказал Юлий.
– Постарайся увидеть во всем положительную сторону. Тебя, конечно, расстреляют, зато меня повысят в звании и наверняка переведут служить в более приятное место.
Об отставке по ранению не могло быть и речи. Обучение пилотов обходилось Империи слишком дорого, чтобы комиссовать их по такому пустячному поводу, как потеря одной ноги.
Впрочем, насколько Юлий мог судить, Клозе и не рвался в отставку.
– Может быть, мне даже дадут отпуск, – сказал Клозе. – И знаешь, куда я направлюсь в первую очередь?
– В бордель, – сказал Юлий.
– Правильно мыслишь, – сказал Клозе. – Но не в какой-нибудь занюханный клоповник на этой чертовой планетке, а в хороший, дорогой и первоклассный бордель на Эдеме, куда не брезгуют захаживать и родственники самого императора. Там такие цыпочки…
– Избавь меня от своих переживаний, – сказал Юлий. – Судя по твоему тону, ты сейчас кончишь.
– Фу, граф, что за слог! – возмутился Клозе. – Что за гнусные намеки на мою личную сексуальную жизнь?
– Никаких намеков, все черным по общему [3] , – сказал Юлий.
Барон Клозе оказался прав.
Имперский патруль в составе пяти рядовых, одного сержанта и одного снаряженного двумя пулеметами вездехода обнаружил их первым. Юлий не был виноват. Угнанный у повстанцев болотоход не имел приборов наблюдения за местностью, не говоря уже о системе распознавания «свой-чужой», и во всем приходилось полагаться на собственные
3
Имеется в виду общий имперский язык – смесь русского, английского, французского и испанского, при помощи которой граждане, проживающие на разных планетах Империи, общались между собой.
Столкновения не случилось. Имперский патруль выпалил из двух своих пулеметов по воздушной подушке, она лопнула, в результате чего болотоход подпрыгнул на два метра вверх и перевернулся.
Юлий инстинктивно схватился за штурвал, потому пострадал не так сильно, как развалившийся сзади и, естественно, не пристегнутый Клозе, который сломал руку, но из-за избытка лекарств в организме этого даже не почувствовал.
Вездеход лихо подрулил к подстреленному транспортному средству, обалдевших Юлия и Клозе выволокли наружу, разоружили и поставили перед сержантом.
– Уродов расстрелять, болотоход взорвать, – сказал сержант, отвернулся и полез в пулеметное гнездо вездехода.
– Сардж, – позвал Юлий, а когда тот обернулся, продолжил: – Не хотелось бы вас разочаровывать, но мы не уроды. Мы – имперские военнослужащие.
Сержант резко развернулся на сто восемьдесят градусов и метко плюнул Юлию на ботинок. Ботинок был таким грязным, что Юлий не стал обращать на плевок внимания.
– Мы ловили много уродов, но еще ни один из них не признался, что он урод, – сообщил сержант Юлию. – Обычно они притворяются мирными жителями, но и сказку про имперских военных я слышу не впервые. Дайте мне самому догадаться. Вы – тайные агенты, спешащие в штаб блокады с докладом о положении дел среди уродов.
– Увы, – сказал Юлий. – Мы – всего лишь имперские пилоты, сбитые во время боевой операции.
Клозе промолчал, почему-то не став уточнять, что среди них только один сбитый.
Сержант рассмеялся, и Юлий подумал, что в своей жизни он редко встречал столь неприятных людей.
– Вы не очень похожи на пилотов, уроды.
Юлий почистил от грязи и продемонстрировал сержанту свои летные нашивки.
– Похоже на имперский летный комбинезон, сержант, – сказал кто-то из рядовых.
– Когда мне понадобится ваше мнение, рядовой Томпсон, я извещу вас об этом в письменной форме, – сказал сержант, не оборачиваясь на реплику. – Сегодня в этом районе не было боевых операций с участием авиации.
– Может, и так, сержант, – сказал Юлий. – Но операция была вчера, примерно в двухстах километрах отсюда.
– И вы хотите убедить меня, что два изнеженных комфортом золотых имперских мальчика с летными нашивками способны без внешней поддержки прожить больше суток на вражеской территории, да еще и раздобыть транспортное средство и пройти на нем двести километров? Ха!