Имперские войны: Цена Империи. Легион против Империи
Шрифт:
– И чего? – Коршунов бросил в рот горсть чернослива. Здесь, на террасе над рекой, в тишине и покое спящей столицы, думать о войне не хотелось. Хотелось выпить вина и подняться в спальню. К Насте.
– Очевидно, – сказал Черепанов, – хочет, чтобы я рассредоточил силы. Разбросал по гарнизонам крепостей. Рассредоточил легионы вдоль границы. А зачем?
– Зачем? – механически повторил Коршунов.
– Леха, ты вообще меня слушаешь? – рассердился Черепанов.
– Знаешь, Генка, устал немного. Извини!
– Ну так вот: если перс хочет, чтобы я рассредоточился, значит он намерен нанести точечный удар. Кинжальный. Куда?
– Туда, откуда нет дурных вестей, – проявил интеллект Коршунов.
– Не совсем так. Туда, откуда нет явных дурных вестей.
– Не понял?
– Ну, Леха! Ты же ездил к Аптусу! Что он тебе сказал?
– Кентурия потерялась! Так ты сам же сказал, что потеря кентурии – комариный укус!
– Ну, брат! – Черепанов аж руками развел
– К нам никого не отправили с поломанным сигнумом.
– Более того, – подхватил Черепанов. – В десяти милях вокруг лагеря Первого Парфянского – вообще никаких следов. А что у нас дальше по дороге?
– Дура Европос!
– Точно! Крепость Европос. Перевалочная точка великого шелкового пути на Евфрате! А оттуда, напомню, дорога на Пальмиру-Адрианополь. А там сидит наш добрый знакомый, местный царек Септимий Оденат. Надежный, как табуретка без ножки. И, по сведениями, полученным от твоего пленника, его патрон, будучи в Пальмире, Одената посещал. Не исключено, что договорился о поддержке или, как минимум, – о нейтралитете. Пока Европос у нас – Оденату ловить нечего. Падет крепость – и наш сенатор тут же переметнется. У него собственных войск – на пол-легиона наберется. Да и прикормленный Третий Киренаикский тут же перебежит. И тогда у Ардашира появится могучий плацдарм для наступления. Так что готов поставить аурей против грязного медяка, что сейчас войска персов вовсю осаждают Дура Европос.
– То есть как – осаждают? – воскликнул Коршунов, которого наконец пробило. – И мы тут вот так сидим?
– Хочешь перейти в дом? – усмехнулся Черепанов.
– Да я – не об этом! Там штурмуют нашу крепость, а мы тут винишко потягиваем. Надо же срочно что-то делать! – Алексей даже об усталости забыл.
Черепанов засмеялся.
– Леха, кто из нас – кадровый военный, ты или я?
– Ну, допустим, ты, – буркнул Алексей. – И что дальше?
– А то, что я не считаю, что нужно задрать хвост и куда-то бежать, как подскипидаренный ишак. Европос – серьезная крепость. Запасов там – на год осады. Город, конечно, вокруг, ну да бог с ним, с городом. Не такой уж он ценный. Удар наверняка был внезапным, так что городу – хана. А вот крепость, скорее всего, держится. Гарнизон там надежный и достаточно сильный. Там смешанная Двадцатая когорта ауксилариев из Пальмиры и ауксилларии Шестнадцатого, которых должны были постепенно сменить легионеры Аптуса. … В общей сложности почти полторы тысячи пехоты, шестьсот – конницы и даже четыре десятка дромедариев [149] , – Черепанов усмехнулся. А рядом – еще смешанная когорта из Третьего Августова, оставшаяся там после того, как легион перебросили на Дунай… Наверняка они успеют уйти в крепость. Вот и прикинь, легко ли захватить такую махину? Поверь, очень даже нелегко. Разве что – врасплох. Но если бы ее захватили на хапок, то тебя не купчики бы пленили, а персидские катафракты. Вывод? Дура Европос держится! И пусть держится. Пусть стянет на себя побольше вражеских войск, пусть они увязнут в осаде, а уж тогда и мы ударим! – Черепанов сжал кулак. – Всей силой! Четырьмя, а лучше – пятью легионами. Я уже начал собирать войско. Думаю, дней через десять подтянутся все. И кроме твоего, моего и Аптусова Парфянского, у нас будут еще Двенадцатый и Шестнадцатый. Да мы их просто раздавим! И Оденат даже не пикнет!
149
Дромедарии – наездники на верблюдах.
Коршунов спорить не стал. Впереди были любимые им Флоралии, затем три-четрые дня передышки, а потом можно и повоевать.
Однако жизнь внесла кое-какие коррективы в планы Алексея Коршунова.
На шестые сутки после его благополучного возвращения в Антиохию в столице провинции случился бунт.
Глава восьмая
Антиохия. Бунт
Произошло это на второй день после окончания Флоралий. Сразу после праздника Доброй Богини.
Служили Доброй Богине девственницы-весталки. И они же устраивали мистерии. Закрытые женские мероприятия, на которых, по слухам, происходили потрясающие воображение оргии. Правда, слухи эти распространяли исключительно мужчины, которых туда не допускали. Опять-таки ходили слухи, что тех, кто пытался, распаленные женщины тут же разбирали на запчасти. Или, извращенно надругавшись, вовсе пускали на шашлык для участниц праздника. Был только один мужик, которому, еще во времена Юлия Цезаря удалось туда проникнуть. Звали мужика Публий Клодий. Его не съели. Но отдали под суд за святотатство, так решили весталки вкупе с понтификами. Однако Цезарю, который получил от диверсии Клодия целый ряд преференций, например, развелся с женой (жена Цезаря должна быть вне подозрений – это оттуда), Публия Клодия отмазал. Выступил в суде и поддержал проходимца. В итоге судьи Клодия оправдали. Но негодяй всё равно ухитрился прославиться в веках. Сатирик Ювенал написал, что член у Клодия был огромен, как двойной свиток. Соврал, надо полагать [150] .
150
А может и нет. Хранится же у одного питерского коллекционера консервированный пенис Распутина. Впрочем и без шуток Ювенала Клодий был весьма популярным персонажем. А за свою «шутку» с весталками едва не угодил в покойники. Коллегия понтификов и весталок вынесла решение, что было святотатство. Его должны были судить судьи, назначенные претором (и осудили бы наверняка), но Клодий как любимец плебса, поднял бучу и добился того, чтобы судей назначали по жребию. Ходили слухи, что он судей подкупил – многие судьи написали свое решение неразборчиво, в итоге Клодия оправдали. Желающим узнать о Клодии подробнее очень рекомендую книгу Марианны Алферовой «Соперник Цезаря». И книга отличная и главный герой – отменный.
151
Герой ошибается. Праздник в честь Доброй богини, на который пробрался Клодий, устраивался в Риме 3 декабря. Празднество же весной в честь той же богини не имело такого значения. Но – прекрасный повод устроить девичник.
Весталки – в Риме. Но и в Антиохии хватает девушек, желающих время от времени повеселиться без мужского участия.
Черепанову было проще: забрал очередной сундук документов и ушел к своему дружбану Манию Митрилу, а вот Коршунову пришлось отправиться на свадьбу одного богатенького купчика, Евстафия Пухлого. Притом без Насти. И не потому что та осталась на мистерии. Конечно же нет! Как можно! Анастасия отправилась к своим братьям во Христе. Замаливать грехи диких язычниц, творивших непотребное в их общем доме.
На пир Коршунов пришел не один: с родичем Сигисбарном и молодым герулом Агимаром. Естественно и с телохранителями – Красным и Фульминатом. Пир был затеян в честь рождения у оного купца сына-первенца, и на угощения счастливый папаша не поскупился. Поляну накрыл по первому классу. И о развлечениях не забыл. Были фокусники, девочки-танцовщицы, акробаты и дрессированные обезьянки. Гвоздем программы стал теологический спор между христианином-греком и христианином-иудеем, закончившийся дракой. Ради этой драки их, собственно, и пригласили. Гладиаторы были купцу не то, чтобы не по карману – не по рангу.
В христианской теологии ни хозяин, ни его гости – почти сплошь язычники, не разбирались. Но все знали, чем закончится диспут. И заранее делали ставки. Коршунов поставил на более крепкого грека – и проиграл три денария. Иудей оказался боевитее.
Еще Алексей подумал: хорошо, что пришел без Насти. Она бы расстроилась. Не из-за побитого соплеменника, а из-за того, что бисер божественной мудрости мечется перед жрущими языческими свиньями.
Впрочем, было весело.
В качестве бонуса отработали Агилмунд с Сигисбарном.
Накушавшиеся варвары вели себя традиционно. В варварских традициях, разумеется. То есть набив животы и как следует набравшись, повели беседу о крутости собственных родов. Они прервали беседу, когда религиозный диспут перешел в потасовку (интересно же), но когда иудейский проповедник прижал к мозаичному полу эллинского оппонента, спор между тремя римскими легионерами германского происхождения возобновился с новой силой. И, опять-таки в лучших варварских традициях, каждый брал соперника на глотку. А глотки у гота, герула и гепида были воистину мощные. Даже Коршунову, старательно тренировавшему «командирский голос» (реальная необходимость в отсутствие технических средств связи), с ними было не сравниться. Рев спорящих варваров легко перекрыл и музыку, и голоса прочих пирующих. Последние, впрочем, и сами примолкли, с восторгом и некоторой опаской взирая на раскрасневшихся варваров, широко разевавших зубастые пасти и исторгавших звуки, более напоминающие бычий рев, чем осмысленную речь. Ну да и для тех, кто понимал по-готски, речи сии были не очень осмысленны. Как-никак принято было минимум по три литра цекубского на рыло. А цекубское, для тех, кто не знает, – одно из самых крепких (римских, разумеется) вин.
Закончилось тоже традиционно. Сигисбарн, полагая себя старшим (ему недавно дали опциона), сунул в рыло Агимару. Агимар, само собой, в долгу не остался… Красный привстал, намереваясь присоединиться в веселью, но получил локтем в бок от «охраняемой персоны» и сел, вернее, возлег на место.
Агилмунд с Агимаром молотили друг друга кулачищами. Гости радостно аплодировали, а Коршунов уже понял, что мордобой следует немедленно пресечь. Оба варвара относились к Коршуновскому «спецназу», то есть были неплохо обучены рукопашке. И вдобавок изрядно датые. Так и до серьезных травм недалеко…