Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит
Шрифт:
– А нельзя ли более детально? – попросил Юлий.
– Полную жопу. Жратвы осталось в обрез, – сказал Клозе. – Но это х…я. Воды – самый минимум, но это тоже х…я. Потому что с кислородом – полная жопа. Один рециркулятор накрылся окончательно и восстановлению не подлежит. Второй дышит на ладан и готов последовать за первым в любой момент. А что у тебя?
– Передатчик накрылся, связи, соответственно, нет. Ходовой реактор в норме, основной двигатель не в норме, но в рабочем состоянии, гипердвигатель в норме. Вооружение – ноль, ты все нафиг расстрелял, но при нашем раскладе оно нам и нафиг не нужно.
– У тебя результаты получше, чем у меня.
– А толку? Все упирается в твои результаты. Мы еще поживем и даже полетаем, но жизнь наша будет недолгой и крайне некомфортной.
– Теперь о менее важном, капитан. Астрофизику кранты. Ударился башкой и, идиот этакий, ее себе проломил.
– Я приказал всем пристегнуться. Несколько раз.
– Ты же не виноват, что он не выполнил приказ, – сказал Клозе. – В общем, его уложили в автохирург, но автохирург ему на хрен не нужен. Мозг мертв. Если он у него изначально был. Что весьма сомнительно.
– Мозг мертв, а астрофизик жив?
– Растение. Таким и останется.
– Он не растение, – сказал Юлий. – Растения выделяют кислород, а он его поглощает.
– Похоже, наши мысли текут в едином направлении, – сказал Клозе. – К сожалению.
– Как остальные гражданские? – спросил Юлий.
– Опять же, к сожалению, живы. Целы и, мать их, невредимы.
– И что у нас осталось из продуктов?
– Сухпаек.
– А кроме?
– Кроме сухпайка только сухпаек.
– Зашибись, – сказал Юлий. – Ладно, иди, успокой пассажиров. Я тут пока чего-нибудь посчитаю.
– Не переусердствуй.
Клозе положил диск со своим отчетом ему на стол и ушел.
Юлий посчитал. Результат ему не понравился, и он еще раз посчитал. Ничего не изменилось. Юлий посчитал в третий раз и ударил кулаком в стену, проломив тонкую панель внутренней обшивки.
Тогда он позвал Клозе.
Клозе тоже был нерадостный.
– Зайду издалека, – сказал Юлий. – Воды нам хватит, чтобы не умереть от обезвоживания. Естественно, про бритье, умывание, ванны и влажные компрессы придется забыть, но мы протянем.
– Это были хорошие новости, – сказал Клозе. – Теперь какие на очереди?
– Теоретически половины плитки сухого пайка хватает, чтобы поддерживать жизнедеятельность организма при интенсивных физических нагрузках в течение суток. У нас тут особых нагрузок не намечается, так что мы можем сжирать по одной плитке в день на всех. Тогда нам придется поголодать только пару дней в самом конце полета.
– Это тоже звучит достаточно неплохо, – сказал Клозе. – Когда ты перейдешь к плохим новостям?
– Уже. Кислорода на все время полета нам хватит на четверых только в том случае, если мы будем дышать через раз и по очереди. К сожалению, эту функцию организма мы контролировать пока так и не научились.
– На четверых? – уточнил Клозе.
– Экипаж плюс пассажиры минус растение.
– Жестко, но необходимо. А на троих кислорода хватит?
– В обрез.
– Что ты предлагаешь? Точнее, кого ты предлагаешь?
– Как раз это я и собирался обсудить.
– Пассажиры?
– Исключено. Они гражданские.
Сегодня они понимали друг друга с полуслова.
– Хрен ли с того? Они знали, на что идут.
– Она – женщина, он – старик.
– Его и… Он свое отгулял.
– Майор Клозе, вы готовы сказать это ему в лицо?
– Могу. Он мне с самого начала не нравился. Больно умный.
– Я бы предпочел женщину. Она стремная.
– Может, обоих? – предложил Клозе.
– Хорошая мысль. Кислорода останется – завались.
Они помолчали.
– Кинем монетку? – предложил, наконец, Юлий.
– Нет.
– Почему?
– Ты – командир. Тебя выбрали первым, меня взяли только за компанию. Тебе начальству и докладывать.
– Невелика хитрость – докладывать. Ты тоже можешь. Основные данные все равно в компьютере.
– Тебя повысили на два звания, а меня – всего на одно.
– Это просто недоразумение и формальность.
– Ты лучший пилот, чем я.
– С чего ты это взял?
– Ты сумел подобраться к «деструктору», выпустить ракеты и отвалить, сохранив истребитель. Я – нет.
– Только после того, как ты вышиб «деструктору» мозги.
– Я эмоционально нестабилен. Я перестреляю штатских до конца полета.
– Я – капитан судна, и меня они больше ненавидят.
– Ты – семьдесят шестой в списке наследования.
– Я не могу представить себе ситуацию, чтобы те семьдесят пять разом умерли раньше меня.
– Ты – граф, а я всего лишь барон.
– Я – командир корабля и могу тебе просто приказать.
– Я тебе должен, – сказал Клозе.
Он даже не успел ничего сообразить, как его выдрали из кресла пилота и припечатали спиной о стену. Юлий держал его правой рукой за горло, глаза полковника Моргана сверкали бешеной яростью.
– Это за что ты мне должен? – прошипел Юлий.
– За Сахару.
Клозе приложили о стену еще раз.
– Чтоб. Я. Этого. От. Тебя. Никогда. Больше. Не. Слышал! – произнес Юлий, делая паузу после каждого слова.
– Задушишь, черт!
Юлий отпустил Клозе. Несмотря на то, что душили одного, тяжело дышали они оба. Недостаток кислорода пока был ни при чем.
– Псих, – сказал Клозе. – Я тебя только поблагодарить хотел.
– Засунь свою благодарность себе в ухо.
– Так и сделаю. Но давай рассуждать логически. Мы – гонцы, везущие плохие известия. Ты – командир. Если это сделаешь ты, твой поступок могут счесть трусостью и попыткой уклонения от доклада. Кроме того, остаться – это слишком большая ответственность, и я не уверен, что я с ней справлюсь. Давай это сделаю я, а? Пожалуйста. Ты же знаешь, я эгоист. Остаток полета будет очень некомфортным, а я люблю комфорт.