Имперский Грааль
Шрифт:
Лицо как лилия, улыбка – как рассвет. Какие черти принесли тебя, папочка?!
– Разреши тебе представить, – буркнул он. – Моя жена, Мари… Э…Эстергази.
Одна надежда, что он не устроит скандал прямо здесь. На нас и так уже смотрят. Женщина, что по соседству, приподняла бровь, а девчонка так и вовсе развернулась в их сторону и легла на живот на своем рюкзаке, подперев голову рукой и изготовившись наслаждаться представлением. Понимает ли папочка, что сейчас самое время продемонстрировать имперскую сдержанность и пресловутую зиглиндианскую способность держать удар? К слову, об ударах.
– Мать, – после недолгой драматической паузы спросил Рубен, – знает?
– Н-нет. Ну то есть пока нет.
– Ясно. Что ж, я тебя поздравляю. Сожалею, леди, но вас с этим приобретением я поздравить не могу. У него совершенно пустая голова.
Ну да, а еще у меня ватные ноги.
Увидев отца, Брюс вскочил. Сейчас же он медленно опустился на лавочку, уронив руки на колени и глядя в пространство между Мари и Рубеном. Маятник, прежде обещавший, что все сойдет ему с рук – а что все, чего тут и было-то всего? – качнулся в противоположную сторону столь впечатляюще, что юноша едва вспомнил подобрать челюсть.
По той же дорожке, где пять минут назад прошел Рубен Эстергази, в их сторону двигался Рассел Норм в пятнистом камуфляже, предпочитаемом большинством мужчин обеих федераций в качестве спортивно-туристической одежды. Убедительный, как авианосец, входящий в орбитальное пространство.
– Ой, – сказала Мари. – А это мальчик с ним или девочка?
Беда не ходит одна.
– Хуже, – простонал Брюс. – Это Морган.
– И вот это, – спросило Морган, снимая темные очки-полароиды и тыча дужкой в нежную Мари, – прошло тесты на физподготовку? Кросс, перекладину, марш-бросок в полной выкладке? Не верю. Три шелковых платья и ни одной штормовки, верно?
Видимо, у Морган хороший слух. А еще у нее были тугие рельефные мышцы, обтянутые бронзовой кожей с пушком, черные, коротко подстриженные волосы, широкие скулы и вздернутый нос, и невозможно смотреть без смеха, когда это вот стоит рядом с Нормом. Пародия, да и только. Пятнистый камуфляж, широкие штаны, прочные упругие ботинки, куртка, обвязанная вокруг талии, разве что маечка – на бретельках. Бьюсь об заклад, у нее и нижнее белье в стиле «милитари».
Существо боготворит Норма и не отходит от него с того дня, как ее старший брат привел сестру в секцию за руку и велел тихо посидеть в сторонке! Дома Брюс обходил ее десятой верстой: у Морган отвратительная привычка отвечать на безобидные шутки хуком справа. И хотя росточка в ней меньше, чем в Мари Люссак, почему-то она выглядит большой, когда стоит близко.
– Привет, – обреченно сказал Брюс. – А ты чего здесь?
– Да вот мы с твоей матерью поговорили, – ответил отчим, – и решили, что за тобой надобно приглядеть. Тут они контрактников набирали, вот мы и подумали, что так будет лучше. Однажды, ты помнишь, тебя уже похищали…
Выражение лица Рубена слегка утешило Брюса. Ага-ага, и за тобой тоже приглядят!
– …однако я вижу, в этой очереди я не первый? Доброе утро, мадемуазель Мари. Не ожидал вас увидеть.
– Не подумай, что я тебе не рад, – торопливо сказал Брюс, – но ты видишь, сколько тут уже народу за тем же самым?… Так что, может, ты скажешь ей, что все здорово, и пожелаешь нам счастливого пути?
– Не выйдет, – Рассел скосил глаза на карточку участника экспедиции на собственной груди, и пальцем снял с нее невидимую пылинку. Развлекается. – Я, видишь ли, командую этим инкубатором, в котором ты намерен отслужить. Так что это тебя можно безболезненно вычеркнуть. Меня – нет.
– Тебе бы следовало раньше подсуетиться, – мрачно сказал Рубен. – Он женился!
Ты… ты… ты меня так паскудно сдал? Я тебя любил и верил!… Я, можно сказать, с тобой посоветоваться хотел… Впрочем, Норм все равно узнал бы через минуту.
– Кто, по-твоему, – продолжал Рубен, входя в угрюмый раж, – должен был прочистить ему мозги насчет мезальянсов?
– Это кто тут мезальянс? – вскинулся было Брюс.
– Ты! – хором заорали оба.
Так-так, ребята, я всегда знал, что вы найдете общий язык.
– Ты там вообще-то моего парня уму-разуму учишь или он у тебя на помочах ходит? Чуть отпустишь, глядь – он уже в лужу влез?…
– Между прочим, – заметил Норм, сохраняя немного больше самообладания, – на каникулах с ним был ты, не я. Ну и кто из нас не уследил?
Я маленькая вольная яхта, над которой перестреливаются крейсера!
– Ваш отец, мадемуазель Мари, в курсе?
Мари покачала головой. Норм вздохнул, и до Брюса дошло, что на самом деле из всех вопросов этот – самый важный.
– Когда вы намерены поставить его в известность?
– Попозже. Через месяц или, может, два. Мы не хотим, чтобы он ворвался и все испортил.
«Крейсера» переглянулись. Исходя из опыта общения с Гилбертом Люссаком, тот вполне мог «ворваться» с ударной эскадрой и бригадой спецназа. Мирной колонии это совсем ни к чему.
– Экспедиция рассчитана на полтора года. Планета пока не включена в систему гиперроуминга. Максимум, что там в первый год будет – временная станция узконаправленного вещания для нужд экстренной связи. Личная переписка исключена, на нее просто не хватит энергии. Регулярных пассажирских рейсов туда тоже нет. Когда ваш уважаемый отец вас хватится?
– Вы меня каким-то необитаемым островом пугаете, – возразила Мари. – Он знает, что я в отпуске, и привык, что я перелетаю с одной планеты на другую. В конце концов, мне не впервой настраивать почтовый робот, чтобы он отписался папочке за меня!
Брюс моргнул. А она деловая!
– Даже если при вас нет постоянного охранника, мадемуазель… простите, мадам Мари, – возразил Норм, – наверняка имеется некий агент, который время от времени проверяет подлинность сведений и отчитывается перед патроном. Это обычная практика СБ. Вы можете слишком дорого обойтись вашему отцу.
А ваш отец может слишком дорого обойтись нам. Негодное дело – наговаривать Мари гадости про ее родного папеньку, но мы-то знаем, что если господин Люссак захочет получить дочь обратно, священность брака его не остановит. В крайнем случае он и во вдову ее превратит, не задумается. Норму это известно как никому другому.