Имперский Грааль

Огромная благодарность всем, без кого не состоялся бы этот роман:

Михаилу Сенину – за все, что здесь ездит и летает, а также за дружбу и верность;

Сергею Ревашову – за начальный курс синтеза белка;

ученой даме Юлии Койс – за биосферу Авалона, ну и вообще – она знает;

Владлену Подымову – за пожар в бункере;

Анне Ходош – за все, что в ее руках;

Алексею «Алъкору» Королеву и Ирэне Бленд – за то, что сделали больше, чем

Сущностям Az, Rodopsinumaniиз чата Папоротники – за то, что они помогли мне больше, чем думают;

Алле Гореликовой, Ирине Сербжинской, Лизе Афанасьевой, Снежане Муру, Наталье Резановой, Елене Литвиновой – за то, что мне повезло с друзьями;

Наталье Игнатовой и Павлу Лисицкому – за то, что счастье – это когда тебя понимают;

Анне Несмеевой и Алексею Иванову – за увлеченную ловлю блох;

И всем френдам моего Живого Журнала…

А также

Тикки Шельен – за Аввакума в нужный момент;

и Александру Сидоровичу – за поддержку и веру в меня.

И как обычно – Сергею Легезе.

– Что ты делаешь с моим телом?!

Рубен, прогнувшись в позвоночнике, посмотрел на юношу снизу. Ну, то есть, это голова его была снизу, потому что висел он на перекладине, зацепившись ногами, и до того качал пресс. Как можно начинать утро с пресса?

– Ты называешь это телом? – указующий перст уперся Брюсу в тощую трепещущую брюшину, так что тот даже попятился.

– Тело как тело, – юноша переступил босыми ногами и передвинулся в солнечное пятно на траве. – Половина этих генов твои собственные, а вторую, соблаговоли припомнить, ты сам выбрал. Между прочим, что бы у тебя было, если бы я тебе это тело не устроил?

Что, съел? Нечем крыть?

– Чтобы это выглядело приличным мужским телом, я тружусь не покладая рук! – Рубен несколько раз коротко качнулся, а потом просто разогнул ноги и приземлился, изобразив нечто вроде сальто назад. – Что с моим завтраком, рядовой?

Брюс сморщился. Отправляясь к Рубу на Дикси – костер, палатка, удочки! – он и помыслить не мог, что его станут использовать как кухарку и мальчика на побегушках. Сам виноват. Когда он решал, где и с кем проведет последние вольные каникулы, ему следовало учесть, что все Эстергази помешаны на чертовой военной службе и на чертовой дедовщине в том числе. Рубен наслаждался жарким солнцем, холодной водой, спортом и, поглядывая в сторону города, намекал, что в жизни мужчины есть и другие радости. Брюска же стряпал, мыл посуду и произносил про себя длинные обличительные монологи. А вслух он сказал только:

– Сейчас!

Рубен кивнул, не тратя слов, и отправился в ручей. У Эстергази был, само собой, припасен мешок консервов с саморазогревом, но его уговорились оставить на черный день, а тот, по мнению Первого, все никак не наступал. «В здравом уме, в отпуске, жрать консервы – нетушки!»

Приготовить омлет не так уж сложно. Брюс долил воды в упаковку с яично-молочным порошком, взболтал и сунул запекаться в походную аккумуляторную печь. В запасе у него был трюк, которым он собирался удивить Руба, буде выдастся случай: отчим научил его готовить на примусе, на открытом огне, по-дикарски. Впрочем, он не был уверен, что это тактично – упоминать отчима. Ладно, там посмотрим.

Это для него чрезвычайно важно – провести с отцом последнее детское лето.

Очень сложно и потрясающе интересно сопрягать в уме все, что знал о нем со слов матери и деда Харальда с бабушкой Адретт, с опытом личного общения. Он герой. Он – Бессмертный. Второго такого нет. У кого еще найдется отец, который выглядит как старший брат? На тридцать с куцым хвостиком.

Рубен явился от воды, с полотенцем и в шортах, как бы и вовсе не подозревая о собственной исключительности перед всей обитаемой Галактикой. Влага блестела на бронзовой коже. Как есть этот… древний, с картинки… о, Дискобол. Немудрено: последние пять лет Рубен Эстергази пилотировал спасательную амфибию на пляжах Дикси.

Люди прилетают отдыхать на Дикси со всех планет, и идиотов среди них хватает. Сплошь да рядом горе-экстремалы: или напортачат при подъеме с глубины – многих влечет прохладная зеленоватая тишина среди рифов, актиний и мелких красочных рыб, – или их снесет за борт гиком наемной яхты, или они попросту тонут в теплом, спокойном, как ванна, океане.

К счастью, подобное случается редко, а потому местный спасатель служит еще и элементом дизайна: загорелый накачанный молодой парень с кучей свободного времени. Тут вдоволь моря, лета и высокого голубого неба. Рубен пробыл военной техникой двенадцать лет, простояв практически безвылазно в промороженном секретном ангаре. Немудрено, что теперь его тянуло на солнышко. Живое тело за пять лет само себе еще не нарадовалось.

«Я чувствовал и опаляющий плоскости жар близких разрывов, и Кельвиновы холода космического вакуума, и перепад температур в пределах десятых долей градуса», – сказал он, когда объяснял сыну, каково это. Трудность состояла лишь в том, чтобы убедить себя – это для тебя не критично.

Брюс, конечно, предпочел бы, чтобы Рубен жил поближе, на Пантократоре, но Пантократор не принимает клонов. По мнению тамошних функционеров – а Брюс видел, как они отводили глаза от отца или смотрели сквозь него, когда у них не было другого выхода, и никогда не обращались к нему напрямую! – человеческий клон есть богомерзость. Пантократор признает клонирование органов в целях трансплантации и пи шагу не ступит дальше. Его повергает в шок, когда человек создан не божьим промыслом, но другим человеком. Под заказ.