Имперский Грааль
Шрифт:
– А если я скажу, что это там клон сидит?
– А если я не поверю?
– Брюс Эстергази сам предложил мне принять участие в экспедиции на Авалон.
– Но согласитесь, навести его на эту мысль было нетрудно. Про троянского коня давно читали?
Мари обернулась на Брюса и встретила взгляд человека, которого только что пырнули в печень. Одна секунда, в течение которой можно было или сказать что-то, или промолчать, а после она отвернулась и глядела только перед собой.
– У вас нет шансов, дитя мое, – сказала Эдера. – Расскажите нам все.
– Я
– Она не дитя, – согласился и Бротиган. – Она сотрудник Службы безопасности вероятного противника. «Крот» под прикрытием. Она использовала мальчишку, чтобы овладеть нашими секретными разработками. Что же такое нарыла миз Монти, что вам пришлось убить ее топором! Неужели отравить не проще?
– Как насчет продолжения в присутствии адвоката?
– Законы на вас не распространяются, миз Неизвестно-Кто. Да и где я возьму вам адвоката?
– Второе влечет первое, не так ли? Если вы объявляете меня клоном, то считаете себя вправе не соблюдать мои гражданские права, потому что иначе вступаете в конфликт с законом. Я настаиваю на том, что на Далиле оставлен мой двойник, исключительно с целью успокоить охраняющих меня отцовских агентов. Я ей за это плачу. Ваше слово против моего.
– Против вашего же слова, увы. Вы сами сделали все, чтобы оригиналом считалась она.
– Доказывайте, – бросила Мари Люссак и вздернула плечи в знак того, что помогать следствию не станет, но не выдержала, полюбопытствовала: – А что, пропавший спутник – тоже я?…
– Погодите, – сказал Рубен. – А где из того, что леди, возможно, клон, вытекает, что она убийца?
Эта мысль, самому ему казавшаяся крайне благоразумной, повисла в воздухе: Ставрос до нее не снизошел, а Бротиган посмотрел на пилота как на ребенка, который вмешался во взрослый разговор.
– Единожды солгав, – сказала Эдера, – да кто ж тебе поверит?
– Я не рассчитывала проходить по делу об убийстве.
– Не возьмусь тягаться с вами жизненным опытом, миз, – есть такие женщины, к которым невозможно обратиться «мэм» или «леди», – но мне казалось, у каждого человека есть если не скелет в шкафу, то хотя бы сфера интимного. Это я к тому, что мы все в чем-то лжем.
– Господин Ставрос, – заговорил доселе молчавший Кэссиди, – по решению суда к подозреваемому может быть применен допрос с использованием медицинских средств.
– У нас тут нет суда. Я как-то тоже не рассчитывал, что вы начнете друг дружку… топорами.
– …если нет суда, его функции переходят к высшему должностному лицу колонии, – настойчиво сказал Кэссиди. – Вы должны взять это на себя.
Ставрос вздохнул как Авраам, от которого потребовали в жертву первенца, и начал сбивчиво и невнятно перечислять моральные и религиозные принципы, в силу которых для него совершенно недопустимо осуществлять медикаментозное управление психикой существа, хотя бы относительно заявленного как обладающего свободой воли. Было совершенно очевидно, что команда его сломает.
– Вы говорите, что у клонов нет прав, – заговорил вдруг Норм, о котором все забыли. – Это не так. В свое время я достаточно подробно изучал этот вопрос. Существует «Декларация прав биоконструкта», в которой, в частности, запрещается подвергать мозг клона биохимическим воздействиям. Он и так есть продукт воздействия сложных биохимических процессов, и то, что достаточно безвредно для человека, на клона может подействовать любым непрогнозируемым образом.
– Она, – ухмыльнулся Бротиган, – утверждает, что не конструкт.
– Ни в коем случае, – парировала Мари Люссак. – Я оригинал в обсуждаемой паре, но вы не приняли во внимание то, что дочь моего отца изначально может быть биоконструктом.
И торжествующе улыбнулась, выпустив эту парфянскую стрелу.
– Эта… тварь издевается? – спросила Эдера.
– У нее есть такое право, – очень серьезно ответил ей чиф ССО.
– Так вы клон или нет?
– Скажем так, я допускаю такую вероятность. Я не знаю. Учитывая, что мой отец широко использует сущности, созданные под заказ, и что он хотел бы иметь правильную, достойную его дочь… вполне возможно. Буду вам признательна за любые факты за и против. С другой стороны, если СБ создавала меня для проведения автономных спецопераций на выезде, у меня, разумеется, блокирован мозговой центр, отвечающий за расторможенность речи.
– Она издевается, – согласился Кэссиди с невольным восхищением.
– И что, – голосом Эдеры, казалось, могла говорить сама Снежная королева, – на Авалоне можно безнаказанно шпионить, убивать выдающихся людей, ставить под угрозу выживание мирной колонии и издеваться над следствием? Как вы рассчитываете сохранить авторитет руководства, Геннадий, установить для Авалона его систему заповедей и заставить население придерживаться их? Это порок штурмует ваши стены. Это вселенское зло. Где решимость Добра, где его праведные силы?
– Выяснить, кто из пары оригинал, можно только имея на руках генетические образцы обоих, и то, думаю, это было бы по силам биоинженеру уровня покойной госпожи Монти. Та «Мари Люссак» для нас недостижима. Однако не только чиф Норм много знает про биоконструктов. Я тоже по роду деятельности имел дело с так называемыми, – Бротиган подмигнул, – «сайерет». Похожи на людей, но функционально кое-чем отличаются.
– Что-то я не пойму, к чему вы клоните, Пэдди, – сказал ему коллега.
– У нас есть четыре возможных варианта: миз – клон, виновный в убийстве, миз – клон, в убийстве не виновный, миз – человек, но, тем не менее, виновна в убийстве, и миз – ни в чем не повинный человек. Поскольку существует разница в гражданских правах, нам придется сперва определиться, кем мы будем ее считать. Отец Зла лишает ведьму боли. Я ведь близок к концепции, не так ли?
– Вы что, собираетесь совать ей иголки под ногти?
– Да, боже упаси, у нас тут что, темные века? У нас имеется медицинская капсула с возможностью фиксации интенсивности нейронных процессов. Подавая раздражение непосредственно на нервные центры, можно…