Имперский ястреб
Шрифт:
– Думаете, сегодня кайлар нападет? – поеживаясь от пронизывающего ветра, спросил Дрианн.
– Вряд ли, слишком заметен будет, – возразил Лютый. – А ты спи, лейтенант. Мы с магичеством по очереди покараулим.
– Сколько можно, господа? – возмутился демон. – Уснуть не даете!
Воззрившись на желтые плошки его глаз, возмущенную морду и шкуру, от раздражения запульсировавшую неровным мерцанием, маг неожиданно зашелся в истерическом хохоте. Лютый с интересом наблюдал за тем, как мальчишка катается по каменной площадке. Немного успокоившись, Дрианн отер навернувшиеся от смеха
Наутро моя обида на окружающий мир исчезла без следа, оставив после себя странный упадок сил и вялость. Я списал было это на свое ранение, но Дрианн тоже выглядел не лучшим образом и еле волочил ноги. Кстати, большинство солдат тоже двигались как сонные мухи.
– Горная болезнь, – важно пояснил мастер Триммлер. – Это у вас с непривычки. В горах воздух другой, тяжелый больно.
Сам гном был как всегда весел, бодр и готов к свершениям. Лютый, похоже, тоже ничуть не страдал от «тяжелого воздуха». Как все же, в сущности, слабы мы, люди, подумалось мне. Ведь здесь собрались не дети малые, и не старики, а здоровые сильные парни – и как мало надо, чтобы выбить нас из колеи.
Мы стали спускаться в долину, склон, по которому шли, был не так уж и крут, но почему—то идти вниз было гораздо тяжелей, чем подниматься. Немилосердно ныли икры и места под коленками. Я осторожно огляделся и понял, что спуск доставляет неудобство всем воинам. Мастер Триммлер споро шагал вниз, да еще и остальных подбадривал:
– Давайте, давайте, ребятушки, не ленитесь! Дорога впереди еще длинная!
– Заткнись ты, борода! – не выдержал Добб. – Ноги гудят, а тут ты еще, зудишь, как муха—навозница!
– Ходить надо уметь по горам, – парировал гном. – Ноги беречь.
– Да просто они у тебя короткие, того, этого, и не сгибаются почти. Там болеть нечему!
– О—о–о, – потрясенно протянул мастер Триммлер, спешно подбирая достойный ответ.
Однако нам так и не было суждено узнать, что сын гор думает по поводу хамства своего друга.
– Смотрите! – выкрикнул Сайм. – Там, внизу, кто—то есть!
– Конечно, есть, – сердито откликнулся Зарайя. – Красули, и прочие звери…
– Да нет, это люди!
– И как ты это понял? – недоверчиво осведомился Йок, вглядываясь в долину.
Я тоже посмотрел. Сначала ничего не сумел разглядеть, потом заметил, что возле реки двигаются какие—то крохотные букашки. Удивительно, как Сайм определил, что это люди? Шедший впереди меня Лютый чуть замедлился и вгляделся в травяное буйство долины.
– Похожи на людей, – произнес он спустя минуту. – Но точно не скажу, далеко слишком.
У эльфов зрение несколько острее, чем у нас, возможно, этим объясняется их невероятная меткость в стрельбе из лука и арбалета. Но как Сайм—то увидел? Ведь для человеческого глаза это непосильная задача. Только если… я вспомнил, как изменилось мое зрение, когда в сознание проник Мрак. Тогда, быть может… Или не может? Надо будет попробовать потом… Но если бы кто—то призвал Темный источник, я бы ощутил обратную тягу. Или не ощутил бы? Ведь заклятия—то как такового нет… О, боги Аматы! Скоро совсем с ума сойду от этих подозрений…
Мы спустились в долину без приключений, и остановились на привал. Людей, вопреки утверждениям Сайма, здесь не обнаружилось. Как хорошо было после сырых джунглей, гнилого болота и однообразной мертвой пустыни растянуться на травке! Правда, блаженствовал я недолго.
– Осторожнее, лейтенант, здесь змеи могут водиться, – предостерег меня Зарайя.
– Не знаю, как змеи, а кто покрупнее точно водится, – сквозь зубы процедил Лютый, указывая на поросший лесом узкий перешеек между двумя скалами.
Как мы ни всматривались, никто, кроме Сайма, ничего не увидел.
– Там тропа, – нетерпеливо сказал Ом, видимо, сетуя на наше беспомощное зрение.
– Ну, так и что? – крякнул мастер Триммлер.
– Утоптанная и широкая.
– Так может, звериная?
Капрал сверкнул презрительным взглядом и ничего не ответил.
– Я так думаю, пойдем во—о–он через тот перевал, – немного погодя, проговорил гном, обращаясь ко мне. – Так наверняка ближе будет.
– Что, по этой самой тропе? – прищурился Лютый.
– А у тебя есть другое предложение? – вскинулся гном.
Ом пожал плечами. Чтобы примирить их, пришлось вмешаться:
– У нас действительно нет другого выхода, никто этих гор не знает. Придется выбирать самый безопасный путь. Пойдем через перевал.
Перешейка мы достигли к вечеру, и, выбрав удобное подветренное место, разбили лагерь.
– Двоих часовых мало будет, – тревожно сказал Лютый, вглядываясь в сгущающуюся темноту.
– Поставим больше, – согласился Зарайя. – Ты видел что—то?
Ом неопределенно хмыкнул. Не знаю, кто как, а я ему верил. Просто в силу того, что в парне текла эльфийская кровь, он обладал врожденным умением чувствовать и слышать природу. Нюх на опасность был у него как у зверя.
После ужина мы втроем как всегда расположились отдалении от роты, спрятавшись за пушистыми деревьями, напоминающими елки. Только их зеленые иглы пахли не хвоей, а какими—то цветами, ландышами, что ли? Сквозь густые ветви видны были отблески костра, изредка доносились обрывки разговора часовых. Дрианн нетерпеливо оглядывался, с минуты на минуту ожидая прибытия нашего наставника. Но Артфаал, конечно, не отказал себе в удовольствии неожиданно сверзиться за его спиной, напугав мальчишку так, что тот подпрыгнул.
– Как самочувствие, барон? – первым делом осведомился демон.
– Нормально, – у меня накопилась к лорду Феррли масса вопросов. – Скажите, от проникновения Мрака зрение усиливается?
– М—м, нет. Я бы так не сказал. Оно просто видоизменяется. Вы можете видеть в темноте, ощущать всплески магии…
– Вот! То есть, я могу понять, кто из солдат – кайлар, правильно?
– Неправильно! – зафыркал Артфаал. – Вот не любите вы теорию магии, барон, а между тем она необходима! В своем обычном состоянии как вы определяете творимую волшбу?