Импровизация на тему любви
Шрифт:
На столике лежали спицы с небольшим фрагментом уже связанного свитера, кто хотел, мог подойти и продолжить работу. Когда я сказал Микеле, что умел вязать, она заставила меня подойти и связать один ряд. Вязал я медленно, но движения еще помнил. Затем мы уселись за столик перекусить.
— Чем ты занимался сегодня?
— Ходил в кино.
— На днях, если хочешь, я возьму отгул и повожу я по городу. Ты согласен?
— Конечно, согласен. Я приехал сюда ради тебя, или ты забыла?
— Мне нравится, когда ты об этом говоришь.
Пока мы ели бейгл с сыром и помидорами, она изжила свое предложение.
— Помнишь, о чем мы говорили позавчера? Когда живешь с человеком, но не хочешь, чтобы вас с ним связывали взаимные обязательства, то он в итоге влюбляется
— Да, помню. Это беда нашего века.
— А помнишь, ты еще сказал, что стараешься держать себя в определенных рамках, потому что если ты свободно выражаешь свои чувства, то тебя, к сожалению, неправильно понимают?
— Ну да, что-то такое я, кажется, говорил…
— Так вот, мне с тобой вчера было очень хорошо… вернее, мне всегда было очень хорошо с тобой. Это звучит нелепо, но мне было хорошо с тобой еще до того, как мы познакомились… еще в трамвае.
— Я могу сказать то же самое.
— В таком случае я хочу сделать тебе предложение.
— Мне пора испугаться?
— Нет, это так, глупость, игра. Тебе нравится играть?
— Да… но все зависит от того, в какие игры.
— Сколько дней ты еще пробудешь в Нью-Йорке?
— Около девяти дней.
— Ну так вот, для того чтобы один из нас не загонял себя в рамки, а другой не опасался чрезмерного проявления чувств, я предлагаю…
— Ну, говори!
— Объявить между нами помолвку.
— Какую помолвку?
— Мы станем женихом и невестой на то время, что ты будешь здесь. Я предлагаю объявить помолвку, и, независимо от того, как сложатся наши отношения, через девять дней мы расстанемся. Это будет помолвка на определенный срок. Как срок годности на упаковке.
— Краткосрочная помолвка?
— Да, мы объявим помолвку, но сразу примем решение, что через несколько дней расстаемся, и неважно, как будут складываться наши отношения. Ты еще несколько дней пробудешь в Нью-Йорке, так? Мы будем заботиться друг о друге, будем поступать, как велит наше сердце, а после девятого дня мы расстанемся. Мы исключим из наших отношений отговорку «ты меня неправильно понял». Ты, насколько я понимаю, был бы рад любить женщину, дарить ей цветы, посвящать стихи и все такое прочее, но ты не делаешь этого, потому что боишься, что сперва втянешь ее в эти отношения, а потом передумаешь… Я с радостью приму от тебя такое выражение чувств, если, конечно, ты захочешь проявить их, а если я захочу выразить свои чувства, то я тоже буду иметь на это право. Мы сейчас вместе, и нам хорошо, так почему должны ограничивать себя только ужином и постелью? Давай позволим себе свободу самовыражения. Я знаю, это глупая игра, но и забавная. Ты когда-нибудь сходился с женщиной, зная заранее день расставания? Это не просто встретиться и потрахаться или твердить о любви до гроба, нет, это новая возможность быть вместе. Что ты на это скажешь? Попробуем, что мы теряем? Все-таки лучше, чем банальные друзья по койке… Нам не надо выстраивать наши отношения, мы будем ими жить, мы предоставим друг другу полную свободу. Попробуем и посмотрим, выйдет ли что-нибудь путное из этого, сумеем ли мы быть самодостаточными, решимся ли мы дать друг другу все, что в силах дать. Эта мысль пришла мне в голову, потому что мне показалось, что у нас есть что-то общее. Это будет наш испытательный полигон, на котором нам предстоит познать друг друга. Будем считать, что у нас есть общее поле. Согласись, обидно упустить такой случай. Нельзя остаться равнодушным, когда встречаешь родственную душу. Я нутром чувствую, что ты именно такой. С тобой у меня искра пробежала.
— Как понять — искра пробежала?
— Один и тот же диапазон настройки. Гармония с другим человеком. Особая близость. С кем-то другим ты не сумеешь добиться ее, даже прожив вместе годы.
Честно говоря, я не знал, что ответить, но Микела и не настаивала на скором решении.
— Мне пора идти, подумай об этом… Пока, до скорого. — Она поцеловала меня и вышла из зала.
Мои ноги снова понесли меня по городу. Мысли об игре, предложенной
— Послушай, я не хочу тебя пугать, но я вижу в тебе очень близкого для меня человека, для меня совершенно естественно быть рядом с тобой, и вчера вечером, вначале в душе, а потом во время нашей близости, мне казалось, что я давным-давно знаю тебя. Я раньше никогда не испытывал такого чувства. Но пусть тебя это не настораживает. Когда я проснулся, мне захотелось спуститься вниз и купить тебе цветы, но я испугался, что это будет перебор.
— Что касается цветов, — улыбнулась Микела, — то их либо дарят, либо молчат. Ну а что касается того, стоит ли мне бояться или не стоит, то, будь я трусливой женщиной, тебя бы здесь не было. Не так ли? Не надо быть таким самоуверенным.
— Самоуверенным? Когда я им был?
— Ты самоуверенный, Джакомо. С первого дня ты без конца говоришь, что мне не надо бояться, не надо встроить иллюзий. В первый вечер, когда мы пошли ужинать, ты, например, сказал, что приехал сюда, потому что тебя тянуло увидеть меня. Это было красиво указано. Я растрогалась, услышав эти слова, мне было приятно. Почему же потом тебе надо было высказать опасения, что я могу неправильно истолковать твои слова? Вот и теперь ты, по сути, сказал, чтобы я не строила иллюзий. Ты самонадеянный. Считаешь, что обязан объяснять людям их поступки, думаешь, что должен их защищать, охранять и предупреждать об опасности неверных решений. Вначале кажется, что это проявление вежливости с твоей стороны, а в действительности это поведение человека, который страдает комплексом превосходства.
— Комплексом превосходства?
— Ты общаешься со взрослыми людьми, каждый решает за себя сам. И если кому-то потом плохо, это значит, что он должен был получить этот урок и негативный опыт пойдет ему на пользу. Это не означает, что надо наплевательски относиться к другим людям, но и не стоит проявлять о них излишнюю заботу. И причина твоей заботливости, между прочим, кроется в твоих собственных страхах. Потому что это ты боишься. Я не знаю, почему ты вызывал во мне такое любопытство при встречах в трамвае. Не все в моей жизни зависит от моего выбора. Но ты заинтересовал меня, и точка. Но теперь уже нам решать, что делать. Жизнь — это не то, что с нами происходит, а то, как мы поступаем, когда с нами что-то происходит…
— Я думаю, именно поэтому я и оказался здесь. Чтобы научиться, как проще относиться к жизни. Ты мне нравишься, Микела. И на этот раз я не буду добавлять, что тебе не стоит этого бояться.
— Ты тоже мне нравишься, Джакомо.
Со мной Микела была откровенна. Как и Сильвия. Но Сильвия нравилась мне по-другому. Возможно, цель игры состояла в том, что я получал полную свободу делать, что мне хочется. Возможно, она предназначалась для меня одного, а не для нас двоих. Пусть это и была только игра, но она полностью устраивала меня, потому что, согласившись принять в ней участие, я мог выпустить на свободу, как джинна из бутылки, сотни своих желаний. Я хотел обладать Микелой, я хотел наслаждаться ее запахом, ощущать каждой клеточкой своего тела ее нежную плоть. Я хотел поддерживать ее за спину, когда она изгибалась в порыве страсти. Я хотел нашептывать ей на ухо, что она мне безумно нравится. Я хотел целовать ее без конца. Я хотел лежать рядом с ней в постели, весь мокрый от пота, после того как мы утолим нашу страсть, есть фрукты и хохотать от души. Я хотел говорить ласковые слова, я хотел дать волю своим эмоциям. В процессе игры я буду тем, кем хочу быть. Никто, кроме Микелы, не поможет мне в этом. Я просто-напросто проживу эти дни так, как мне этого хочется: без страха обмануть чьи-то ожидания, без опасения, что придется спасаться бегством от слишком навязчивых чувств… Как чудесно, что в этой игре никто не может неверно истолковать мои слова и я никому не должен давать обещаний!