Импровизация в тональности форс-мажор
Шрифт:
А ей тем временем нужно сосредоточиться на том, как придать кораблю ускорение. Ведь могут же это маги-пустотники, она про такое и слышала, и читала! Вот только как?
Нужно разобраться, и быстро, а не то их прикончат в следующие же несколько секунд.
***
Сказать по чести, Володька не помнил, где находится точка управления основной пушкой — той самой, которую доверили Катерине. Резервная, которую Людмила оставила за собой, располагалась на корме корабля, и ею Людмила взялась
Это местечко Володька как-то осматривал — специально попросил Людмилу ему показать, мол, нужно для комикса. Честно говоря, он рассчитывал на секс в необычной локации, но оказалось, что там и одному-то не повернуться — а тем более вдвоем с такой корпусной женщиной, как Люда.
Про основную же пушку он знал только, что она где-то в трюме, но понятия не имел, где именно. Это Сашка с Сандрой постоянно тренировались в недрах корабля, устроив себе там импровизированное додзе или как оно называется, а Володька туда почти и не спускался.
От Людмилы он слышал, что изначально эту пушку Балл предназначала именно своему старпому, но с наймом Катерины изменила мнение: у той, мол, лучше глазомер и скорость реакции. И дело тут не в том, что Людмила лишенка, а Катерина — здоровый человек; обычно это было бы главным соображением, но Балл заранее заказала на какой-то планете, где прижилась целая колония лишенцев, специальную систему, которая позволяла настроить управление пушкой даже для человека, не владеющего магией. Так что дело было не в этом, решала просто молодость Катерины.
Когда Володька узнал об этом, у него кулаки непроизвольно сжались. Ведь по меркам обычных людей Людмила как раз и находилась на излете молодости — в таком возрасте мать Володьки только-только его родила! А по меркам лишенцев еще чуть-чуть — и старуха.
Мир не просто несправедлив, он жестоко, неимоверно несправедлив. И Володька ничего с ним не мог сделать — разве что нарисовать комикс, где дела будут обстоять чуть-чуть получше.
Короче, Володька понятия не имел, где пульт, но стоило спуститься в трюм, как он легко нашел его прямой наводкой — просто следуя на звук. В отличие от Бэлы, Катерина как-то находила время ругаться.
— Блин, гад такой, мать его, щупальце, ах, черт, как же тебя, куда, блин, несет его, тоже мне, — бубнила Катерина почти в полный голос.
Обогнув большую бочку с резервным запасом питьевой воды, Володька как раз и увидел лафет пушки, насмерть принайтованный к корпусу корабля — и Катерину, которая расположилась на раскладном сиденье позади этого лафета.
— Попробуй с вот таким упреждением, — Володька сунул ей под нос бумажку, которую только что набросал в рубке.
Для этого ему пришлось положить блокнот на Сандрину спину, но она так увлеклась своим пустотническим дальнозрением, что ничего даже не заметила.
— Это что за хрень?! Я твою математику не понимаю!
Володька чуть было не брякнул «я тоже».
— Тогда прекрати огонь, — ответил он, — дай мне заколдовать твою пушку!
— Как я тебе нафиг его прекращу?!
— А толку от твоего огня пока, все равно нас еще не разнесли только потому, что Белка уворачивается!
Катерина фыркнула, но спрыгнула с операторского сиденья, сдернув с головы узкий деревянный обруч — упрощенный вариант тернового венца, своего рода интерфейс, который давал возможность видеть глазами корабельного духа для лучшего прицеливания. У Люды на кормовой точке имелась какая-то странная приспособа из кучи зеркал и проволоки, которая позволяла делать то же самое и активировалась при этом немагическими методами. Снова затейники с той лишенской колонии придумали. Володька уже подумывал как-нибудь отправиться туда — там наверняка можно было найти кучу интересных идей для комикса!
Впрочем, сейчас думать об этом не было времени. Рисовать полноценную управляющую печать тоже, поэтому Володька обошелся несколькими простейшими символами и устным заклятьем — на короткое время сойдет, а долго в этом бою они все равно не продержатся.
Катька еле дождалась, пока он закончит, тут же заняла свое место.
— Ого, — присвистнула она, накидывая на голову деревянный обруч, — так и должно быть, что они теперь раздваиваются?
«Они» — это, видно, были спруты.
— Ага, — сказал Володька, — ты видишь текущее положение и возможный маневр уклонения. Можно настроить пушку так, чтобы она стреляла сразу по предсказанному маневру, но я решил дать тебе возможность…
Но Катерина уже не слушала его — она стреляла.
— На тебе! На! Врешь, сука, получи!
Володька лихорадочно огляделся в поисках иллюминатора — естественно, ничего не нашел — и поспешил обратно в кают-компанию. Все равно тут он ничего уже не мог сделать.
Прилипнув к иллюминатору в кают-компании, Володька понял, что его затея увенчалась успехом: теперь почти каждый выстрел Катерининой пушки выбивал из космической медузы — с чего Князь вообще додумался назвать эту хрень спрутом?! — фонтаны искр и что-то похожее на ошметки разноцветной полупрозрачной плоти.
Эти то ли искры, то ли ошметки уносились в разноцветных потоках эфирного течения, постепенно растворяясь в них.
Володька отметил про себя важный научный факт, что спруты, похоже, сделаны из той же материи, что и эфир. Ничего особенно полезного это ему не говорило — все равно сути эфирной материи никто не знал, хотя теорий ходило множество. Но фиксировать любые факты, в том числе и совершенно бесполезные, давно вошло у него в привычку. Никогда не знаешь, что может пригодиться для сюжета!