Имя богини
Шрифт:
Капитан Таг всегда считал, что перевозить пассажиров через Дер – промысел весьма прибыльный, хоть и хлопотный. Особенно в последнее время; С одной стороны, пассажиры не жалеют денег, чтобы добраться до Аккарона, да и вообще попасть на другой берег широкой и полноводной реки, – не обходить же ее у истока, который, по слухам, находится где-то на громадном горном хребте далеко на севере. С другой стороны, ладить с пассажирами стало почти невозможно: все они теперь нервные, запуганные, злые.
Неладные дела творятся нынче в Аллаэлле. Говорили, что на реке появились какие-то чудовища, но сам капитан
«Кому слава, а кому – прибыль», – считал капитан. Тем более что настают смутные времена, а их приближение он чуял за версту своим крючковатым, свернутым на сторону носом. Почему свернутым? Молод еще был, глуп и горяч.
Вот и молодая госпожа со странным мажордомом (кто же берет в мажордомы альва? – заговорит ведь до смерти) выложила за проезд такую сумму, что капитан чуть было сам не сошел с корабля и не уступил ей место на капитанском мостике. Чудно, что она как две капли воды похожа на безумную дочь эламского герцога. Таг сам перевозил их из Аккарона несколько лет тому назад. Только тогда девица просидела всю дорогу не шелохнувшись и разумения в ней было что в твоем полене.
Но герцогство Эламское пало. От него остался один только замок, стоящий в самом сердце священного леса Арескои.
Старый герцог, говорили, был магом. Но на правду не похоже. Потому что ни дочь вылечить не смог, ни владения свои защитить.
Трикстеры свалились на Аллаэллу как снег на голову, но это еще не повод, чтобы порядочный колдун не смог их всех истребить. Дело-то нехитрое. Вызываешь легион демонов, продаешь им свою душу – и пожалуйста. Так представлял себе занятия магией капитан Taг – нечто среднее между войной и коммерцией.
«Да и с дочерью, – продолжал размышлять капитан, – с дочерью тоже дело темное. Уехал лет эдак на десять, а вернулся с вполне взрослой девицей, хоть сейчас на выданье, – беда только, , что не при уме».
Запутавшись во всех этих загадках, капитан махнул рукой и приказал отчаливать. Корабль был изрядно перегружен, но погоды стояли спокойные, штормов не было, и бравый морской волк надеялся уже к утру добраться до Аккарона, забрать отъезжающих, кой-какой товарец и двинуться к полудню назад, на правый берег Дера. Но, как известно, человек только предполагает, а вот по поводу того, кто располагает, мнения очень и очень расходятся.
«Морская звезда», подгоняемая попутным ветром, уверенно разрезала спокойную гладь реки. Они прошли большую часть пути и на рассвете должны были пристать в самом большом порту столицы, где собирались корабли со всех концов света. Многие из них поднимались с моря, вверх по Деру. Другие спускались вниз по течению.
Морской флот был славой, гордостью и силой Алла-эллы. И во множестве бороздили далекие моря и океаны могучие корабли с изображением Йа Тайбрайя – Ужаса Моря – на носу.
Неприятности начались неожиданно (как и положено уважающим себя неприятностям), под самое утро, когда сон крепче всего. Небо было еще темным, но узкая полоска света уже скользила по агатовой поверхности.
Солнце было готово вот-вот вырваться из воды навстречу облакам, когда всех пассажиров «Морской звезды» разбудил дикий вопль вахтенного. Он
Сначала, спросонья, он решил, что им навстречу несется флагманский корабль морского флота – известный всем морякам «Гигант Аккарона». Но, приглядевшись понял: нет, не было во всей Аллаэлле корабля такого размера.
Тем временем нечто приближалось с невероятной скоростью; и одновременно солнце тугим шаром выстрелило в серо-зеленое полотно рассветного неба и покатилось вверх, разбрызгивая лучи света. И в этих розовых и золотых утренних лучах стал виден во всей красе гигантский левиафан – огромный водяной змей; замшелое, покрытое водорослями чудовище, которое неизвестно какой силой было вызвано из глубин Дера. Змей лениво поводил треугольной годовой, и вот наконец его немигающие глаза уставились на крохотный беззащитный кораблик, который несся прямо навстречу своей гибели.
Змей был приблизительно раза в четыре больше «Морской звезды», и она впервые показалась своему капитану утлым и ненадежным суденышком. В одном бравый капитан был уверен точно: если он живым доберется до Аккарона, то поставит ведерную чашу вина в храме Йа Тайбрайя и никогда больше не ступит ногой на палубу корабля – с него довольно. Таг не был трусом, но он был реалистом и понимал: ничто, кроме чуда, не спасет его, команду и пассажиров, если змей вздумает напасть.
– Я же говорил, я же предчувствовал, благородная Каэтана, – прошептал взъерошенный альв, вцепившись в плечо Каэ, которая одной из последних продрала глаза и выбралась на палубу, чтобы узнать, что там происходит.
Не то давали себя знать бессонные ночи, нервное перенапряжение и усталость и мозг все еще пребывал в некотором отупении; не то страх был слишком велик, чтобы бояться, но Каэтана так и не испугалась. Поразилась грандиозности зрелища – это да. Она как завороженная смотрела на исполинское чудовище, которое остановилось и теперь свивало и развивало свои кольца на расстоянии нескольких полетов стрелы от корабля. Расстояние это левиафан при желании мог преодолеть меньше чем за полминуты. Но он оставался на месте, завораживая людей странной и изысканной пляской, от которой громадные волны закачали корабль, сбивая людей с ног и окатывая их холодной водой.
Левиафан разевал страшную пасть с зубами в человеческий рост, и альв заметил неожиданно просто и бесстрашно:
– А ведь зверушка-то явно не растительноядная. Вы как думаете, благородная госпожа? Придется, что ли, богов просить о защите...
– Да я не очень-то умею, – призналась Каэ.
– Нам же умирать через пять минут!.. – похоже, даже слегка оскорбился Воршуд.
И неизвестно откуда вырвались слова:
– Отец Барахой!
И этот крик утонул в жутком реве чудовища. Змей изогнулся еще несколько раз, распрямился и нацелил мощную треугольную голову прямо на судно. Многоголосый вопль потряс равнодушную тишину водного простора, но никак не подействовал на левиафана.