Имя мое — память
Шрифт:
Она живет здесь, в этом красном кирпичном здании. Двойные застекленные двери, нескользкая поверхность напольного покрытия. Ящик для почты. Должно быть, один из этих. Можно почувствовать, как для нее изо всех сил старается гигантская система кондиционирования воздуха.
Однажды Дэниел жил в общежитии, но никак не мог к этому привыкнуть. В нем не было функциональности казармы или монастыря. Там ощущался налет случайности и принуждения, свойственный проектированию общественных зданий. Это же общежитие было почти пустым, что усиливало впечатление.
— Удостоверение личности, пожалуйста, — сказал вахтер.
— Простите?
Вахтер убавил громкость жужжащего приемника. На его именном жетоне значилось: «Клод Вэлбран».
— Если вы тут не живете, вам следует показать удостоверение личности, а вы не здешний, иначе я бы вас знал.
Его тон был вполне дружелюбным, и он говорил с явной гордостью. Засуетившись, Дэниел вытащил свои водительские права.
— Я… не… Я не собирался входить в здание, — объяснил он.
— В таком случае что вы здесь делаете?
Дэниел замер. Хороший вопрос, и он не мог на него ответить. Вахтер указал на телефон, висящий на стене рядом с конторкой.
— Даже если вы просто захотите позвонить по этому телефону, вам придется зарегистрироваться.
Хочет ли он звонить по телефону? Сможет ли он просто снять трубку и позвать ее? Дэниел не знал, как ей позвонить. Следует ли ему спросить ее номер? Сообщит ли его Клод Вэлбран?
— Вы кого-то ищете, — сочувственно произнес вахтер.
Дэниел кивнул.
— Кого?
Ему хотелось помочь посетителю.
Дэниелу казалось, он на приеме у психотерапевта. Следует ли ему сказать? Он ничего не мог с собой поделать. Чуть не назвал ее Софией, но вовремя себя одернул.
— Люси Броуард.
— Ах, Люси. — Он улыбнулся. — С длинными волосами. Люси с третьего этажа. Мне нравится эта девушка.
Дэниел кивнул.
— На Рождество она подарила мне шоколадные конфеты и маленькое комнатное растение с красными цветами. Для жены. Как же называлось растение? — Чтобы сосредоточиться, он зажмурил один глаз. — Я хорошо запоминаю одни вещи и плохо — другие. — Теперь он закрыл и второй глаз. — Как же оно называлось? Жена знает.
Вахтер открыл оба глаза.
— Нет. Кажется, слово начиналось с «с». Или «г». Когда вы уйдете, я об этом подумаю. Так или иначе, а Люси уехала.
— Неужели?
Его надежды рухнули так стремительно и бесповоротно, что это заставило его осознать, как высоко он их вознес. Дэниел не мог скрыть разочарования.
— Конечно. Большинство уехало. Четвертого мая был последний день занятий. Здесь сейчас тишина, пока после четвертого июля не начнут появляться летние студенты.
— Она уехала на лето? И сюда не вернется?
Неужели он действительно рассчитывал, что вот так просто с ней увидится?
— Она вместе с той своей высокой подругой уехала в конце прошлой недели.
— Марни?
— Верно, Марни. Я не знаю, где она будет жить в будущем году. Может, здесь. Или в другом месте.
Кто
Вахтер вернул ему водительские права с выражением искреннего сочувствия, настолько явного, что Дэниел смутился.
— Сдается мне, занятия у студентов каждый год заканчиваются раньше, — философски произнес он, покачав головой.
Вот сидит здесь этот человек, год за годом наблюдая, как они проходят мимо, становясь все моложе и отдаляясь от него все больше.
Теперь настало время для Дэниела убрать водительские права в бумажник, повернуться и выйти за дверь. Но вдруг ему расхотелось уходить. Вот бы остаться тут, с этим приятным человеком, которому нравилась София. И чтобы Клод снова попытался вспомнить название того цветка.
Дэниелу показалось, что он играет в игру «горячо-холодно». Это здание не было таким горячим, как он надеялся, — в нем больше не было Софии, — но оно гораздо теплее сейчас, чем когда он выйдет наружу, где его след станет снова холодным.
Он положил права в бумажник, но не спешил уходить.
— Что вы лучше всего запоминаете? — стараясь быть общительным и добродушным, спросил Дэниел.
Вахтер пожал плечами. Он был рад компании.
— Лица. И имена.
Три стакана пива придали Дэниелу оптимизма. Наверное, она осталась на лето в Шарлоттесвилле. Вероятно, нашла здесь работу и на несколько месяцев переехала из кампуса. Например, обслуживает столики в кафе или носит одну из этих футболок с надписью «Гений», работая в магазине «Эппл». Может, если он засидится здесь подольше, она войдет в этот самый бар.
— Повторить, — поднимая свой стакан, попросил он бармена.
Привлечь внимание парня удалось с нескольких заходов. Бармен пользовался большим спросом и поэтому неожиданно оглох и одновременно утратил периферийное зрение.
— Спасибо, — сказал Дэниел, когда наконец принесли его четвертый «Басс».
Он знал, что может выпить пять, или десять, или пятьдесят стаканов «Басса», но она сюда не придет. Она не из той семьи, где сдают квартиру и делают вид, будто зарабатывают деньги. Она была из семьи, в которой приезжают домой и по-настоящему зарабатывают деньги. Он уже видел двух девчонок из их школы — одна шла по тротуару, а другая, с глубоким декольте, сидела за столиком в углу, и у них с ней не было ничего общего. Ничто здесь больше о ней не напоминало.
Наверное, это даже к лучшему. Что хорошего он ей сделал? Но Дэниел хотел всего лишь увидеть ее. Ему этого было бы довольно. Это все, ради чего он приехал.
Он пожалел, что надел свою лучшую рубашку и утром смотрел на себя в зеркало с удовольствием и надеждой. О чем он думал? Жаль, у него не было другой рубашки, в которую можно было бы переодеться. Новые запахи бара, и его новый пот, и духи той девушки в углу впитаются в ткань и уничтожат ее бесценную частичку, оставшуюся там. Сама мысль об этом была ему невыносима.