Имя - уже знамение
Шрифт:
– Опаньки!
– восклицает Марья, увидев моё творение.
– Красотища - необыкновенная! Нежка, ты прямо чудо рукодельница! И когда успела только.
– Так вчера то ещё тесто пряничное замесила. Жаль имбиря не нашла. Вот, фигурки то нарезала и в печь после мяса и положила. Сегодня встала, белок яичный и желток отдельно то с солью взбила. Белком то склеила все части. Ага, вот и снежок то на крышу положила и сахаром то припорошила, чтобы сверкал. Желток то тоже пригодился. Им окна то подсветила, горошки новогодней гирлянды то и золотых шаров. Вот, еще
Пока Марья озвучивает количество гостей и название блюд, я вожусь с композицией и отмечаю то, что хочу или могу приготовить.
Мы так увлечены, что даже не слышим звук открываемой двери и шаги входящего гостя. Услышав "доброго дня", поворачиваем головы. На входе в нерешительности стоит Тамара.
– Тома, здорово, что ты пришла. Присоединяйся. Мы как раз блюда новогодние обсуждаем. Щас и тебе работенку подкинем, - подмигивая мне, подзывает Тамару к нам Марья.
– Ничего себе, как красиво! Сама что ли делала, да?
– восхищаясь, произносит Тома.
Вместо ответа, просто киваю головой. Протягиваю помощнице Олега список с салатами, которые я буду готовить.
– Томочка, если не сложно то, отвари и почисти, пожалуйста, овощи и яйца то. Мы с фермы вернемся, потом то и резать все начнём. Хорошо, Том?
– очень вежливо прошу я.
Тамара без всяких кривулей соглашается. Марья уточняет приблизительное количество того, что нужно отварить. Женщина, забрав из холодной комнаты, нужные продукты, уходит.
– Хорошая она - Томка, только созависимая. Слабенькая. Нет в ней своего стержня что-ли, - с какой-то тоской и нервом произносит Марья.
– Да, лишь бы снова в штопор не ушла.
– Марья, что ты то имеешь в виду? В запой то что-ли? Батька мой то всегда так про тракториста Дороху говорит. Дескать, вот снова то в штопор ушёл.
– Да, Нежа, именно это я и имею ввиду.
– Да, ладно…Что Тамара то пьет что-ли?
– в удивлении вскидываю глаза на Марью.
– Или бывшая пьяница то?
– Детка, в нашей деревне практически все пьяницы. Просто кто-то уже точно завязал, а кто-то периодически срывается. Вот Томка может и сорваться, чую амбре от неё исходит. Видать вчера с Зинкой приложились малясь.
Только успеваем прикусить языки, как спускается Олег. Подойдя к столу потягивает носом.
– Марья, я чего-то не понял? Запах какой-то настораживающий чувствую, - Борисович вопросительно смотрит на Марью.
– Мне напрягаться или просто показалось?
– Ты на меня так не смотри, барин. Сам знаешь, я уже больше четырёх лет ни-ни. Это тебе, Борисович, с Томой надо провести профилактическую беседу, а то сорвётся она скоро. Потом снова будем её искать по закоулкам. А, вообще, Олег, Зинку из общины гнать нужно. Сбивает эта жучка народ с панталыку. Думаешь, чего наш философ Михаил запил…Обмозгуй надосуге.
Сам разговор Олега и Марьи мне с одно стороны оказывается не слишком понятен, а с другой ясен, как белый день. В нашей сибирской деревне пьянство
Меня разбирает любопытство, но оно сейчас ни к месту. Судя по лицу, настроение Олега испортилось, усугублять его вопросами явно будет лишним.
– Так я к Томе и за снегоходом, а вам минут десять на сборы, - пытаясь скрыть раздражение, сообщает Олег и быстро выходит.
– Марья, извини то меня за то, что может сую нос не свое то дело, но меня то разбирают вопросы. Почему вы то так переживаете за Тому? С чем связаны твои то слова, что ты то уже четыре года ни-ни? У вас, что община то анонимных алкоголиков? Олег, что тоже из бывших то?
– выстреливаю я вопросами, надевая штаны, ватник и валенки.
– Ну, девка, ты просто деревенский-детектив, - хмыкает Марья.
– У нас на самом деле община, но только бывших алкоголиков. Её создал Олег. Сам он не из этого общества. Просто Борисыч хороший человек. Да, я тоже из бывших подруг зеленого змия. Здесь все практически такие. Даже батюшка Николай. Всех нас при разных обстоятельствах подобрал и привёл в человеческий вид Олег Борисович.
– Ничего себе!
– удивленно восклицаю я.
– Никогда бы в жизни не подумала то про тебя то такого, Марья. А раньше ты то чем занималась? А семья то твоя?
– Муж мой умер от цирроза. Мы на пару спивались, только он ушёл раньше. Дочь от нас отвернулась. Она в Питере с семьёй живёт. Меня на дороге подобрал Олег. Лечил, привел в чувства, привёз сюда. Я ещё дважды сбегала. Последний раз чудом выжила. Тогда Олег сказал, что больше искать меня не станет. Потом у нас появился Захар. Нынче муж мой венчанный. Стала его опорой на пути к жизни. Вот как-то так. Раньше я работала ведущим технологом металлургического производства. Только это было так давно, что кажется уже неправдой.
Мы выходим в полном молчании из дома. Меня разбирают совершенно противоречивые чувства.
В какой-то момент в моей голове вопросов становится ещё больше. Только теперь я уже точно задавать их не буду.
Чего там брат мой Петька говорит, любопытство медведя сгубило.
И все же, за чем это все Олегу нужно? Он что просто альтруист по жизни? Или у него есть какая-то своя история? Ещё и эти шрамы на спине и на голове. Да помню, что воевал и был контужен.
Эх, дери тебя котенок, а если у него такая же проблема, что и у Петьки нашего после контузии? Ну, это посттравматическое стрессовое расстройство?
Ойц, ёшки матрешки, а я с ним одна в доме сплю! Он же сам мне несколько раз сказал, что надо дверь комнаты на ночь запирать…
Да, уж, ёжики ядреные, нет все же, Нежка, мозгов то у тебя. Ещё и в баню с ним вчера поперлась, дында дурында.
Пока ждём Олега все же решаюсь уточнить у Марьи некоторую информацию.
– Слушай, Марья, а Олег то выпивает сам то?
– Да, бывает и выпивает. А чего, Неж, глаза у тебя, как плошки стали?
– Да, так ничего, просто спросила то. Марья, а выпьет то когда, он то не буйный случаем?