Имя ветра
Шрифт:
— Вот ведь шимов гад, — ошарашенно протянул я. — Он продал мне крашеную лошадь.
— Разве имя не предупредило тебя? — ухмыльнулся трактирщик. — Кетх-Селхан? Господи, парень, кто-то, вспоминая тебя, сейчас здорово веселится.
— Его имя означает «сумрак», — сказал я.
Лудильщик покачал головой:
— Твой сиару порядком заржавел. «Кетх-Селем» будет «начало ночи»! «Селхан» значит «носок». Его имя — «один носок».
Я припомнил реакцию барышника, когда выбирал имя. Неудивительно, что парень так разнервничался и запросто
При виде моего лица лудильщик расхохотался и похлопал меня по спине.
— Да не мучайся так, парень. Это время от времени случается даже с лучшими из нас. — Он отвернулся и начат рыться в своих тюках. — Думаю, у меня есть кое-что, что тебе понравится. Позволь предложить тебе сделку.
Он снова повернулся ко мне и протянул что-то черное и скрученное, как кусок обточенного водой дерева.
Я взял это у него и осмотрел. На ощупь оно было тяжелое и холодное.
— Кусок шлака? — спросил я. — У тебя кончились волшебные бобы?
Лудильщик показал булавку, зажатую в другой руке. Он поднес ее на пол-ладони к камню и отпустил. Вместо того чтобы упасть, булавка рванулась вбок и прилипла к гладкому куску черного металла.
Я уважительно присвистнул.
— Лоденник? Я никогда их не видел.
— Формально это требонник, — просто сказал он. — Поскольку вблизи Лодена он никогда не бывал, а Требон совсем радом. В Имре этой красотой многие могут заинтересоваться…
Я рассеянно кивнул, вертя камень в руках. Мне всегда хотелось увидеть тяговик — с самого детства. Я оторвал булавку, чувствуя странное притяжение, которое влекло ее к гладкому черному металлу. Поразительно: в моей руке кусочек звездного железа.
— Сколько, ты считаешь, он стоит? — спросил я.
Лудильщик втянул воздух сквозь зубы.
— Ну, я считаю, что прямо здесь и сейчас он стоит как раз одного чистокровного кхершаенского вьючного мула…
Я повернул камень боком, оттянул булавку и позволил ей снова прилипнуть.
— Беда в том, лудильщик, что я влез в долги у опасной женщины, чтобы купить эту лошадь. Если я не продам ее хорошо, то попаду в отчаянное положение.
Он кивнул.
— Если ты возьмешь за кусок звездного железа такого размера меньше восемнадцати талантов, то прорежешь дыру в собственном кошельке. Его купят ювелиры или богатеи — как диковинку. — Он постучал себе по носу. — Но если ты отправишься в Университет, то поступишь еще лучше. Артефакторы просто обожают лоденники, и алхимики тоже. Если ты поймаешь кого-нибудь из них в хорошем настроении, получишь еще больше.
Это была хорошая сделка. Манет рассказывал, что лоденники высоко ценятся и их трудно достать. Не только из-за их гальванических свойств, но и потому, что кусочки небесного железа часто содержат примеси редких металлов. Я протянул руку.
— Буду рад заключить сделку.
Мы торжественно пожали руки, затем, когда лудильщик потянулся к поводьям, я спросил:
—
Я немного беспокоился, что лудильщик обидится на мое выманивание, но он расплылся в улыбке.
— Вот ушлый паренек, — хохотнул он. — Мне нравятся ребята, которые не боятся добиваться большего. А что ты хочешь? У меня здесь есть прекрасное шерстяное одеяло. Или хорошую веревку? — Он вытащил моток из одного из своих тюков. — Всегда полезно иметь при себе кусок веревки. Или как насчет этого? — Он повернулся ко мне с бутылкой в руках и подмигнул. — У меня есть немного великолепного авеннийского фруктового вина. Я отдам тебе все три бутылки за сбрую.
— Мне бы не помешало запасное одеяло, — признался я. Но тут мне пришла в голову мысль. — У тебя есть одежда примерно моего размера? За последнее время я поистратил кучу рубашек.
Старик помедлил, держа веревку и бутылку вина, потом пожал плечами и начал рыться в тюках.
— А ты слышал что-нибудь про свадьбу в этих краях? — спросил я. Лудильщики всегда в курсе всех событий.
— Про маутеновскую-то? — Он завязал один тюк и начал рыться в другом. — Не хочу тебя огорчать, но ты ее пропустил. Вчера была.
Мой желудок сжался от его небрежного тона. Если там случилось побоище, то лудильщик наверняка должен был об этом слышать. Я оцепенел от ужасной мысли: я влез в долги и проехал полпути до гор, гоняясь за призраками.
— А ты там был? Ничего странного не случилось?
— Ага, вот оно! — Лудильщик повернулся и протянул мне рубаху из простого домотканого холста. — Боюсь, не особенно роскошная, зато новая. Ну, почти.
Он приложил рубашку к моей груди, чтобы проверить, подходит ли она.
— Свадьба-то? — подсказал я.
— Что? А, нет, я там не был. Хотя вполне себе событие, насколько я понимаю. Единственная дочь Маутенов, и они хорошо ее провожали. Несколько месяцев планировали.
— Так ты не слышал, чтобы там произошло что-нибудь странное? — спросил я, чувствуя, как сердце мое падает.
Он пожал плечами.
— Да я уж сказал, что там не был. Я был около литейных заводов последнюю пару дней. — Он кивнул на запад. — Торговал с промывщиками и народом высоко в горах. — Он постучал себя по виску, словно вспомнив что-то. — Это напомнило мне: я нашел кое-что в холмах. — Он снова покопался в вещах и вытащил плоскую бутыль толстого стекла. — Если не хочешь вина, может, чего-нибудь покрепче?
Я начал было качать головой, но тут понял, что домашним брендом можно промыть бок сегодня вечером.
— А что… — сказал я. — Смотря по остальному предложению.
— Вот это серьезный юный джентльмен, — торжественно провозгласил он. — Я отдам тебе одеяло, обе бутылки и моток веревки.
— Ты щедр, лудильщик. Но я лучше возьму рубашку вместо веревки и вина. Они будут просто мертвым грузом в моей сумке, а мне еще надо много пройти.
Лудильщик немного скис, но пожал плечами.