Имя Зверя. Том 1. Взглянуть в бездну
Шрифт:
– Благодарю, дхусс, – услыхала она голос Роллэ, по-прежнему спокойный, взвешенный, сдержанный. – Ты держишь слово.
– Я всегда держу его, Роллэ. – Тёрн произносил слова глухо, с расстановкой, словно ему было трудно говорить.
– Даже данное врагам? – холодно поинтересовался Фереальв, преодолев своё всегдашнее отвращение ко всеобщему наречию.
– Для меня нет разницы.
– Не слишком-то умное решение.
– Предоставь судить об этом мне, ноори.
– Не сжимай зря кулаки, дхусс. Второй раз тебе ускользнуть не удастся.
– Дайте
– Воды? – Сарказм Роллэ невозможно было скрыть. – Насколько я понимаю, Гончим Некрополиса потребно нечто совершенно иное, тем более в подобных обстоятельствах?
– У тебя найдутся подходящие эликсиры, Разыскивающий?
– Как несомненно известно досточтимому члену клана Морра, – почему тут Алиедоре послышалась какая-то по-особенному гнусная усмешка в голосе пленителя? – все наши запасы погибли вместе с кораблём. Да и твой посох тоже, Тёрн. Но магия меня ещё ни разу не подводила. Несмотря на все твои усилия одолеть меня в открытом поединке, дхусс.
– Ты сам столько раз повторял мне, что настоящий Мастер Беззвучной Арфы не нуждается ни в каких инструментах… учитель. – Последнее слово Тёрн произнёс так, словно это был плевок к лицо. – Хотя сам не отказывался от своего знаменитого посоха.
– Сила привычки, – легко ответил ноори. – Условность, для смены которой потребны усилия, могущие быть потрачены на нечто более полезное. Что ж, смотри, маловер. Вложи, так сказать, персты в язвы.
– Какие персты? В какие язвы?
– Ах, не обращай внимания. Старая-старая сказка. С другого Листа.
«Это как – с другого Листа?!» – хотелось завопить Алиедоре, но губы решительно не желали раскрываться.
– Смотри, – повторил Роллэ, и Гончую вновь окатило тёмной волной, правда, на сей раз – тёплой, словно вода в хорошо натопленной бане. Тошноту и головокружение сняло как рукой, она смогла наконец пошевелиться, пошарить вокруг себя.
…Доски. Гладкие доски палубы, спина опирается о что-то жёсткое. Корабль! И уже в море… Ветер касается щёк, в уши врывается плеск волн, скрип снастей, человеческие голоса… Сколько же я провалялась в чёрном беспамятстве?
– Видишь? – Роллэ чуть задыхался, очень стараясь, чтобы этого никто не заметил. – Вот и всё, дорогой мой ученик. Не согласен, что тебе ещё рано со мной тягаться?
Алиедора видела молчащего дхусса, упрямо наклонившего голову, видела, как пламенеет клановый знак на его щеке, и понимала: Тёрн в бешенстве, но железная воля по-прежнему сдерживает страсти.
– Какое это имеет значение, ноори? – Дхусс наконец взглянул в глаза Разыскивающему. – Ты волочишь меня на заклание к Мудрым. Из башни Затмений подобные мне живыми не выходили.
Алиедора дёрнулась. Что за чушь, что за ерунда, зачем он вообще сдавался, если знал, что впереди только смерть?!
– Я бы постарался избегнуть подобной одномерности… – начал плести словесные кружева ноори, однако его перебил Фереальв, что-то резко и повелительно бросивший на непонятном Алиедоре языке.
– Не надо так волноваться, досточтимый Наблюдающий, – развёл руками Роллэ. – Да, Гончая очнулась. Да, я вернул ей силы, по-своему, но восстановил баланс в её раз и навсегда изменённой крови. Но она для нас не опасна. Навсинайские маги хорошо постарались, избавив её от всех смертоубийственных орудий.
«Я сама по себе смертоубийственное орудие!» – хотелось заорать Алиедоре, но тут дхусс сам склонился к ней, взял за обе руки.
– Алли. Скажи, как ты…
– Лучше и быть не может, – перебила она его. Рук, правда, не отняла.
– Можешь встать?
– Конечно. – Гончая пошатнулась, но, в общем, поднялась вполне уверенно.
Пут ни на ней, ни на дхуссе не было. Они стояли на юте большой двухмачтовой галеры с косыми парусами, команда их словно бы и не видела, занятая своими делами. Одежда Гончей осталась прежней – грязная, прокопчённая, покрытая где грязью, а где кровью, уже не разберёшь, своей или чужой.
– Да, милая девушка, воняет от вас преизрядно, – как бы мимоходом заметил Роллэ. – К сожалению, предоставить вам тут мыльню не представляется возможным. Но, я обещаю, на Смарагде…
– Придётся потерпеть. – Алиедоре очень хотелось, чтобы это прозвучало свободно, холодно, презрительно и гордо, а вместо этого получился какой-то невнятный хрип.
– Конечно. Мы, ноори, всё время испытывали неудобства от вас, младших народов, – совершенно серьёзно проговорил Роллэ. – Впрочем, грязь и вонь не делают тебя менее интересной для меня. Так что я потерплю.
Алиедора пожала плечами. Перебрасываться словами с пленителем не имело никакого смысла.
– Дайте есть, – вместо этого заявила она. – Если уж я нужна вам живой.
– Нужна, нужна, – заверил её Роллэ. – Мой уважаемый собрат Фереальв не верит мне, но таки нужна.
– Тогда корми, – как можно равнодушнее сказала Алиедора и отвернулась к борту, глядя в синюю безбрежную гладь.
…Сколько же мы уже так плывём? И солнце-то как высоко! Тепло, не скажешь, что зима на носу.
Еду принёс босой моряк в залатанной куртке и с пустыми глазами. Никакого удивления при виде странной пассажирки он не выказал. Молча поставил солонину, грубый хлеб, явно испечённый прямо тут, на галере, в кружку налил разбавленного водою вина.
Алиедора не заставила просить себя дважды.
Дхусс к еде не притронулся. Молча стоял рядом, скрестив могучие руки на груди, смотрел на неё… и ничего не делал. А ведь оба мучителя-ноори совсем рядом, их всего двое… против неё и Тёрна. Почему он ничего не делает?
– Я дал слово, Алиедора. Только так можно было вытащить тебя от господ коллегиантов.
Разве слово, данное врагу, может что-то значить?!
Очевидно, для него – да. В голове не укладывается, но может.
– Что же мы делаем? – в упор спросила она, глядя прямо на него.