In vinas veritas
Шрифт:
Двухмоторный пропеллерный серебристый спортсмен — юниор, в сравнении с монстрами, на которых привыкли летать уважающие себя межконтинентальные пассажиры, бодро шевелил лонжеронами в ожидании взлета. Почему-то он мне напомнил старые добрые цеппелины. Наверно, из-за характерного окраса.
До следующего аэропорта нам лететь было всего ничего — не более сорока минут. Но, судя по хищным обводам нашего воздушного судна, мы бы справились гораздо быстрее, поступи соответствующая вводная. Ох, и пришлось бы понапрягать желудок, выворачиваясь. Я надеялся, что выдержу предстоящий перелет с морской честью, потому что он займет немного времени, несмотря на коварные воздушные ямы и прочие турбулентности, с которыми маленьким самолетикам тяжелее бороться, нежели более мощным коллегам.
10
Перелет был плавным, безо всяких ненужных встрясок и потрясений. Даже накормить нас успели. Спать вроде бы времени не оставалось, поэтому вновь вспоминал, как впервые осознал, что в Китае очень много китайцев.
Избежавшая, ввиду моего европейского воспитания хорошей плюхи по нервному лицу, моя провожатая — китаянка привезла меня к очередному туристскому пристанищу. Набежавший портье со всем усердием поволок внутрь мой чемодан, агентесса влетела следом, пару раз визгливо там гавкнула, дала мне в руки конверт и ретировалась. Я подумал, что она вернется, но не тут-то было. Машина умчалась, а я остался наедине с образовавшимися вокруг меня униформенными созерцателями. Все они скопом говорили мне какие-то безумно важные вещи, к сожалению, только на местном диалекте. По-английски никто традиционно не понимал, поэтому я сразу перешел на слегка нецензурный русский. Решив, наконец, ознакомиться с содержимым бумажного пакета, я обнаружил там очередной билет на самолет. Это было для меня сюрпризом: Шанхай предполагался конечной точкой. Времени до очередного рейса было предостаточно, около десяти часов. Не болтаться же, в самом-то деле по городу с чемоданом наперевес. К тому же неспроста же меня сюда привезли. Значит, возьму ключи от забронированного номера, перекушу и завалюсь спать — перелеты очень утомляют.
Но китайские администраторы что-то не спешили меня поселять. Их язык, в том числе и жестов, я категорически не понимал. Тем временем в холле собралась целая толпа желающих поучаствовать в общении с большим белым человеком. Скоро их стало так много, скандирующих на разные лады «yes» и «now», что я уже начал опасаться за свой багаж: ломанут его сейчас на выход, а я пробраться сквозь узкоглазую толпу не сумею.
Наконец, нашло озарение: АрЭнБи — это аббревиатура местной валюты. И с меня ее требуют. Я достал пятьдесят долларов — меньшей купюры не оказалось, и показал, что нету у меня их тугриков. Желтый народ без колебаний согласился на американские знаки. Хорошо, подумалось мне, компания все это мне оплатит.
Душ в номере вернул мне некоторое расположение духа, но безумный по составу и по цене обед подорвал все настроение на нуль. Началось все с того, что официанты категорически отказывались мне принести хлеб, потом игнорировали потребность в вилках — ложках. Супом оказалась здоровенная бадья с похожими на мелкие макароны предметами. В этой кастрюле также плавал деревянный обгрызенный половничек. Пустой тарелки не оказалось, значит, есть надо прямо с этого чана, догадался я. Но поварешка в рот никак не влезала. Тогда я присмотрелся к следам чужих зубов и пришел к выводу, что содержимое просто вливается в рот, если держать эту гигантскую ложку определенным образом. Вкус тоже оказался престранным: будто варили пельмени, воду слили и подали мне. Приятного аппетита!
Жареная рыба крошилась и разваливалась, когда я пытался прищемить ее двумя палочками. Попытка нанизать кусочки на одну их них тоже не увенчалась успехом. В конце концов, я по-хамски съел рыбу с рук. Спасибо за сытный обед, граждане китайцы. Хотя, что это за еда без хлеба! А уж, какое шоу я вам тут устроил, так меня должны были вообще бесплатно обслуживать. Не тут-то было. Счет произвел на меня удручающее впечатление. Этак, у меня денег на такси до аэропорта не останется.
В означенное время в моем номере прозвенел телефон. Нисколько не стесняясь, я сказал в трубку первое пришедшее на ум русское выражение. Наверно, оно бы заставило покраснеть преподавателя изящной словесности. Но в ответ мне ответили то же самое, только на языке мандаринов. Замечательно, вот и поговорили.
За дверями уже стоял улыбающийся китайский пряник в форме с эполетами. Зацепил за мой чемодан и подкатил его к лифту. Большой путь, примерно метров пять. Нажал на кнопку вызова и протянул мне ладонь в белой перчатке. Наивный, он рассчитывал на чаевые. Пока лифт ехал, я сложил дулю и ткнул ее в иноземную ладошку. Портье воспринял это, как угрозу всему китайскому обществу, изменился в лице, растопырил ноги в полуприседе и начал водить передо мной руками туда-сюда. Как фокусник, я бы даже не удивился, если бы он внезапно из воздуха достал флегматичного кролика. Но он распорядился своей судьбой по-другому. Движения я не усмотрел, но ощутил пару — тройку тычков по своему корпусу. Причем, достаточно болезненных. Пока я соображал, что же этот факир делает, он уже примерился своей ногой к моему уху. Такое безобразное отношение к иностранным туристам заставило меня вспомнить местные обычаи поведения в гостиницах. Я поймал его ногу, как он ни дергался, и отправил разносчика багажа прямым и легким касанием кулака в лоб в пустую кабинку лифта, услужливо распахнувшего свои двери, которые сразу затворились. Едва я прикоснулся к ручке чемодана, как дверки лифта снова раскрылись, и мой давешний помощник с перекошенным лицом и грозным боевым визгом прыгнул на меня, надеясь взять меня врасплох и покрыть себя неувядающей славой. Но я встретил его могучим пинком ноги, так уж сложилось, а потом отправил вновь внутрь средства передвижения между этажами размеренным, как маятник, движением руки с кулаком ярости. Обратно он уже не вышел, да и вообще уехал куда-то. Хорошо, что я не избалован необходимостью использования лифтов, поэтому непринужденно спустился пешком со второго этажа.
Для приличия подождал в холле, когда же, наконец, подадут такси для меня, чтоб ехать в аэропорт, но вовремя почувствовал, что ожидание может затянуться. Изловил самую тощую, самую прыщавую работницу этого гостеприимного места и ткнул ей под нос свой билет. Грозно посмотрел на нее и просто спросил:
— Где?
На удивление отреагировала она быстро, помахала рукой, ведя за собой, потом на выходе указала пальцем на небольшую лестницу вверх.
Я, конечно, не очень все это понял, но старательно одолел подъем, в надежде увидеть стоянку такси. Мое восхождение было вознаграждено: здесь находилась не только полная дорога пустых такси, но и аэропорт сам по себе. Замечательно, хоть на это можно не тратиться.
Так я и улетел в островной Китай, где дожидался меня новый пароход для новой работы и массы новых впечатлений.
11
Аэропорт, куда мы приземлились, тоже был маленький, до его здания пришлось добираться пешком. А Уэльс встретил нас моросящим дождем. Ну, Питер сыростью не удивишь. Город, где мы оказались, не имел названия. Точнее, конечно, он обязательно назывался как-то, но в памяти сохранилась только одна буква, самая первая. Н. Но это был не пункт нашего назначения. До Фалмута еще предстояло добираться. Я в тайне надеялся, что внутри уютного аэровокзала меня встретит с распростертыми объятьями старина Стюарт. Но в реальности осознавал, что ленивый валлиец в такую непогоду вряд ли сподобится на поездку.
Предчувствия меня не обманули. Нас встретил безразличный затянутый в кожу чувак, чем-то похожий на гнусавого певца Витю Салтыкова. Витю я уважаю. Он, бывало, в молодости, в «Мануфактуре», такие задушевные «Миллионные дома» строил, а потом в «Форуме» требовал: «Ведь есть на свете почта!», что не проникнуться его искренностью было трудно. А этот Шумахер сидел на скамейке, разглядывая потолок, держа вверх ногами картонку с надписью «Вили». Если бы приписать слово «Освободите», то получилось бы, как в Гринписе. И вполне оправданно.
Тем не менее, мы приблизились к нашему визави и предстали, как сивки-бурки перед травой. «Витя» отлепил взгляд от закрытого тучами и крышей неба и спросил:
— Поехали в Фалмут? — а потом добавил. — Если конечно кто-то из вас господин…
Тут он немного замялся и выдал на-гора такое сложное сочетание звуков, что я сразу признался:
— Это не я.
Саша мучительно долго просчитывал разные вариации своей фамилии, вычислил какую-то систему и облегченно произнес:
— Похоже на мои позывные. Вези нас, чувак, мы можем передумать.