Иначе не выжить
Шрифт:
– Извиняюсь, – басом прогнусавил мужчина и пошел своей дорогой.
«Встречаются еще мамонты в наших краях!» – подбодрил себя Балуев, едва оправившись от удара. Лица мужчины он не разглядел, но, проводив его недобрым взглядом, обратил внимание на длинные седые волосы, собранные в хвостик.
– Не входите пока, – предупредил Геннадий Сергеевич очередь, и та агрессивно промолчала.
Приемщица растерялась, засуетилась, не зная, куда его усадить, но он не собирался садиться.
– Успокойтесь, – приказал он ей, – мне некогда чаи распивать, да и у вас работы полно. Ответьте
– С изумрудным гарнитуром? – уточнила она.
– Нет. Просто камни, без огранки.
– Такой не было. Без огранки только что перед вами мужчина приносил.
Но он не продавал, а только просил оценить. Я взвесила, назвала ему цену…
– Это такой здоровый, с хвостиком? – перебил ее Геннадий.
– Да, – подтвердила приемщица, – он сказал, что еще подумает. А камушки, между прочим, высший сорт…
Последней фразы он уже не слышал, потому что тут же бросился в погоню.
Однако мужчины в клетчатой рубашке и след простыл. Балуев опустился на ближайшую скамейку, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Такую замечательную фигуру, как у этого здоровяка, мог увидеть его шофер и подсказать шефу, в какую сторону тот направился, но оболтус, по обыкновению, спал, откинув голову назад, и ничем не мог помочь Геннадию Сергеевичу.
Выходит, есть еще сообщник, предположил Балуев, от одного она избавилась, а другому доверяет настолько, что даже дала оценить камни. А может, девице вообще отведена небольшая роль, которую она уже с блеском отыграла и ушла за кулисы? Я здорово ушибся, налетев на этого верзилу. При желании он мог бы превратить ее в лепешку и моего бедолагу Федю заодно. С ним надо быть поосторожней! Но куда же он подевался, черт возьми! Не успел он так подумать, как увидел, что здоровяк в клетчатой рубахе вовсе никуда не подевался, а преспокойно вышагивал из булочной обратно к ювелирному. Быстро он надумал, раз уже возвращается. Решил, что надежней будет превратить камешки в денежки.
Геннадий ошибся. Мужчина не собирался возвращаться в магазин. Не дойдя до ювелирного, он завернул во двор. Балуев не заставил себя ждать и последовал за ним.
Свернув за угол, он чуть не опоздал. Здоровяк направился ко второму подъезду и начал набирать код. Геннадию пришлось идти на крайность, забыв про осторожность.
– Подождите! – крикнул он на бегу. Мужчина обернулся. Балуев представлял его себе гораздо моложе. На лице нет гладкого места – все в морщинах.
– Слава Богу, успел! – театрально воздел он руки к небу. – Спасибо, что подождали.
– Это вас я чуть не сшиб в магазине? – припомнил тот.
– Кажется, – нехотя признался Геннадий. – Я уже полчаса здесь околачиваюсь. Пришел к другу в гости, а записную книжку дома оставил. Ни кода не помню, ни телефона. У меня на цифры вообще памяти нет.
Вызвав лифт, здоровяк с хвостиком отметил:
– Что-то я вас не видел в очереди, а вы так торопились попасть в кабинет, что чуть не расшиблись.
– Еще бы мне не торопиться! Приемщица – наша общая подруга. Я хотел узнать у нее код или телефон, – нашелся Геннадий, – но напрасно торопился,
– Что это у вас у всех с памятью приключилось? А квартиру-то хоть помните?
– Помню только, куда идти, – невесело улыбнулся Гена, он не рассчитывал на такую дотошность. Они вошли в лифт и одновременно спросили:
– Вам на какой этаж? Вымученно посмеялись.
– Мне-то на пятый, – признался здоровяк. – А у вас, наверно, и эта последняя цифра вылетела из головы?
– Непременно бы вылетела, – согласился Балуев, – но я помню, что мой приятель живет на последнем этаже.
Лифт был старый, с окошком, и Геннадий рассчитывал подглядеть, в какую сторону направится его попутчик, когда выйдет на своем этаже. Ведь на каждой площадке по две квартиры, и тогда можно будет считать дело сделанным. Но мужчина с хвостиком не оправдал его надежд.
– Желаю вам все-таки встретиться с вашим приятелем, – сказал на прощание он и, выйдя из лифта, подождал, когда Балуев прикроет дверь и отправится восвояси.
Доехав до следующего этажа, Геннадий подумал:
«Он понял, что я за ним слежу. Если я сейчас выйду из лифта, мне несдобровать!» И нажал на кнопку с цифрой "I".
Проезжая мимо пятого этажа, почувствовал на себе свирепый взгляд старикана в клетчатой рубахе. Тот стоял на прежнем месте, не продвинувшись ни на сантиметр ни влево, ни вправо, лишив тем самым Балуева последнего открытия.
Но и так он узнал больше, чем надеялся узнать, и теперь им владело единственное желание – вырваться из подъезда невредимым, настолько не верилось в собственный успех.
Геннадий Сергеевич пулей вылетел из подъезда, хотя понял уже, что за ним никто не гонится. Он прикинул, что окна квартиры на пятом этаже должны выходить и во двор, и на проспект Мира, а это значит, что он сейчас наверняка находится под наблюдением. Под пристальным наблюдением. И если еще засветит свою машину, то будет полным идиотом. Он не пошел к машине, а вернулся в ювелирный.
Директор магазина расплылся в золотозубой улыбке. Это был парень примерно его лет, кряжистый и тучноватый, но с подвижным лицом, особенно если видел начальство.
– Я уже не знал, что и подумать! – Он развел руками. – Приемщица сказала, ворвались к ней, как вихрь! А ко мне даже не заглянули! Ай-ай-ай, Геннадий Сергеевич! – ласково устыдил он шефа.
Тот же, удобно устроившись в кресле и восстановив дыхание, скомандовал:
– Прикажи заварить мне крепкий кофе и пошли кого-нибудь за моим шофером!
Когда удивленного, заспанного оболтуса ввели в кабинет, Балуев сразу взял его в оборот. Прежде всего он описал ему внешность старикана и девушки.
– Поставишь машину напротив второго подъезда и не будешь спускать глаз! Понял? – Тот ошарашенно кивнул. – Если кто-нибудь из них выйдет, сразу позвонишь мне сюда. Дай ему свой телефон, – приказал он директору. Золотозубый протянул шоферу визитную карточку. – Если опять уснешь, завтра же рассчитаю!
Ясно тебе?
Оболтус так резко дернул головой, что все изумились, как она удержалась у него на плечах. А между тем он гордо понес ее из кабинета.