Иная Богемия
Шрифт:
Он выпрямился. Луна стала светить ярче, нарочно показывая незнакомца. Высокий, возможно, из-за того, что все еще находился на постаменте. Старый: густая борода скрывала большую часть лица. Та, что была открыта – испачкана кровью Энн, которая попала на него сквозь немалые зазоры в крышке гроба. Волосы до плеч при таком освещении казались белыми нитями на голове, кожа, просвечивавшая сквозь них, усеяна пятнами. Полуистлевшая одежда висела пыльным мешком. Энн показалось, что глаза незнакомца отливали краснотой, цепко осматривая окружающее пространство. Мужчина встряхнулся на манер большого пса, а затем брезгливо скривился, когда заметил
– Влколак [9] ? Кровь на вкус словно отрава и жжет похлеще серы. – Его глубокий голос заставлял внимать ему, хотя Энн ничего не поняла из сказанного, слишком ошарашенная событиями.
– Не понимаю, – прошептала она, пытаясь осознать, что происходит.
Старик облизнул губы, затем с отвращением сплюнул и пошатнулся. Он задрожал всем телом, издал стон и начал… начал меняться. Словно кто-то отматывал его годы, возвращая молодость. Борода, как и волосы до плеч, потемнели. Глубокие морщины разгладились, кожа стала бледной и чистой. Плечи распрямились, и фигура словно налилась мощью.
9
Влколак (чеш.) – волк-оборотень, вервольф, человек-волк. В мифологии и легендах человек, способный превращаться в волка.
Энн забыла, как дышать, наблюдая за перевоплощением. Она напряженно размышляла: кто, вернее, что он такое. Живой мертвец, еще и резко помолодевший. Лицо казалось смутно знакомым. Хотя Кинских бы точно вспомнила его, если бы они встречались ранее.
Бред.
Он лежал в гробу.
Они не могли встретиться.
От мужчины исходила опасность, и Энн захлестнул животный страх, неведомый ей прежде. Она открыла рот, намереваясь спросить, кто он, но из горла не вырвалось ни звука. Энн закашлялась и попыталась снова, пока стоящий на постаменте разглядывал ее.
– Вас жестоко разыграли и похоронили? Или это ролевая игра такая? – сиплый чужой голос вырвался изо рта девушки, привлекая внимание незнакомца.
Мужчина изучающе смотрел на Энн черными, словно сама тьма, глазами. Кинских поежилась, еще крепче сжимая в руках рюкзак.
– Девчонка? – Удивление звучало в его голосе, как стук кубиков льда в стакане с мохито.
Энн смогла лишь медленно кивнуть.
– Как ты посмела поднять меня? – Таким тоном можно было заморозить всю Влтаву.
Вместе с его словами в ушах у Энн раздавалось собственное хриплое дыхание. Она пыталась что-то сказать, но лишь беспомощно ловила воздух ртом. Все это не могло быть правдой. Кража короны, которая обернулась диким бегством, падение в свежую яму на старом кладбище, гробница, разбитый гроб и помолодевший немертвец.
Кинских вскинула подбородок. Она не могла позволить себе умереть, забившись, как мышь в щель: дрожа и не понимая даже, от чего и почему погибнет.
Взгляд мужчины остановился на ее руках, сжимающих ткань рюкзака. Он шумно принюхался, гневно раздувая ноздри. Ярость, не сдерживаемая и неконтролируемая, разлилась в воздухе, заставляя затаить дыхание.
– Ты что наделала? Я чувствую корону у тебя в руках.
Смазанным движением он очутился возле девушки и схватил за шею холодными руками. От него пахло церковными благовониями и чем-то морозным.
– Зачем ты вынесла корону? Тебе известно о завесе!
Незнакомец поднял Энн над полом одной рукой. Она пыталась оттолкнуть его ногами, извивалась всем телом, словно беспомощный котенок, но не могла не то что ответить, а даже нормально вздохнуть. Мужчина скрежетал зубами, а в темных глазах, оттенок которых ей так и не удалось рассмотреть, плескалась обреченность.
Когда Энн почувствовала, что вот-вот соскользнет в обморок, мужчина все-таки разжал руку. Она упала на земляной пол, больно ударившись коленями. Хватая воздух и хрипя, Кинских сжимала и массировала шею руками. Мысль о том, что незнакомец точно не оставит ее в живых, не отпускала.
– Вы меня убьете? – спросила она и закашлялась.
– Зависит от ответов на мои вопросы. Пока ты не сказала ничего внятного.
«Ну да, как будто бред про влколаков и поднятие из могилы – это самое внятное, что я слышала в жизни». Мысленные язвительные комментарии помогали ей не скатиться в паническую атаку. Энн медленно сглотнула, да так, что получился неловкий громкий звук.
– Я хотела изучить венец, а потом вернуть на место. И ни о какой завесе я не знаю.
– Изучить? Ты, верно, шутишь? Девица, еще и незамужняя, носящая мужскую одежду. – Он с негодованием оглядел ее тело, а затем обернулся к гробу, рассматривая тот с толикой изумления на лице. – Где мы?
– Старое еврейское кладбище, – хрипло ответила она, продолжая массировать шею, на которой наверняка останутся огромные синяки от его пальцев. – Центр города. Влтава в двух кварталах.
На этом кладбище уже больше двухсот лет никого не хоронили. У евреев существовал запрет на уничтожение старых погребений, поэтому поверх прежних могил наносили дополнительный слой земли. Так могло располагаться до двенадцати могил в одной. Гроб, на который она упала, был странным исключением.
Незнакомец нависал над ней и с интересом слушал. Когда Энн сильно волновалась, история спасала ее психику. Факты и точные даты успокаивали лучше таблеток персена [10] .
– Какой сейчас век от Рождества Христова?
Кинских хотела сыронизировать, но прикусила язык и зло выпалила:
– Двадцать первый. А ты из какого?
– Из четырнадцатого, – машинально ответил он.
Мужчина сдвинул брови, озадаченно хмурясь. Заходил вправо-влево, постукивая пальцем по губам. Кинских медленно поднялась.
10
Персен – препарат обладает успокаивающим и спазмолитическим действием. В аптеках Чехии продается без рецепта.
– Я же просил убить меня, как других. Что пошло не так? – бормотал он себе под нос.
Энн осторожно шагнула в сторону, стараясь держаться подальше от незнакомца. Сердце с болью билось о ребра, пока она пыталась найти убедительное объяснение всему происходящему. Ушибленная рука и пропоротая ладонь вынуждали поверить в то, что человек действительно лежал в могильной яме, похожей на склеп, пока она на него не рухнула.
От волнения Кинских подташнивало. Она помнила про спрятанный электрошокер, но боялась лишним движением привлекать внимание мужчины. Незнакомец пугал до колик в животе. А то, как он понял, что в рюкзаке корона, словно и правда ее почувствовал, вызывало еще больший ворох вопросов.