Иная жизнь
Шрифт:
Марина не раз высказывала партнеру по контактам свои сомнения. Никак не могла поверить, что это действительно Олег Даль. И вот однажды — это было летом 1986 года — он предложил… встретиться! Сам назначил время и место: июнь, Пицунда. Был дан и адрес дома, который следовало снять — на улице Политрука Норадзе. (Позднее выясняется, что О. Д. бывал при жизни в этих местах). Даль спросил, кого бы мы хотели увидеть, кроме него самого? Недолго думая, Марина назвала отца, умершего в 1966 году (с ней был его друг и ее мама, конечно). Встречу назначили в ночь с 17 на 18 июня…
И вот небольшая комната, два дивана, журнальный столик да испорченный телевизор в углу. Вместе с Мариной в комнате было семь человек.
В три часа ночи под окнами раздались шаги. Собаки, жившие при доме, не издали ни звука, хотя обычно от малейшего шума заливались лаем. Все замерли. Стало жутко. Дверь по договоренности была открыта.
Вошел человек в белом комбинезоне. На вид — лет 30. Он всех оглядел ровным, равнодушным взглядом. Как робот. И движения его были какими-то роботообразными. Повернулся боком, и все увидели у него в руках черную коробочку. Человек ее открыл, поманипулировал в ней чем-то и — заработал «испорченный» телевизор, не включенный в сеть! Замелькали незнакомые лица на экране, потом появился зал типа римского театра, пустой, и все. Изображение исчезло. Незнакомец закрыл коробочку и вышел. Это был «пилот», о котором предупреждал Олег Даль. Через сорок минут вошли четверо. Первым, видимо, был Даль. Вторым, видимо, отец Марины. Она взглянула на мать и на Виктора, его друга. Виктор побледнел, как полотно. А мама пошатнулась и упала в обморок…
— Ну, что ж, здравствуйте, — сказал Даль. Отец и те двое заулыбались. Давайте поговорим, только девочки (Марина и дочь маминой подруги) пусть посидят во дворе. На улице не холодно.
Марина с подругой вышли во двор, сели на скамейку. Вокруг дома на некотором отдалении стояли на равных расстояниях друг от друга люди в белых комбинезонах. Те, кто вошел в дом, были одеты по-земному: клетчатые сорочки и джинсы.
Через час, где-то около пяти утра, из дома вышли все и направились к калитке. Когда мимо Марины проходил отец, он потрепал ее волосы и сказал поармянски: «Все будет хорошо!» (В доме пришельцы говорили на хорошем русском языке). Все вышли за калитку, двинулись к берегу моря. Сзади пошли и те, кто стоял вокруг дома как в карауле.
На берегу гости надели белые комбинезоны, которые им подали сопровождающие, натянули на лица какую-то пленку. Даль помахал рукой, и все ушли под воду… Провожавшие застыли как завороженные, не в силах двинуться с места. Минут через 5-10 на горизонте вспыхнул яркий свет и пропал.
В ответ на просьбу Марины сообщить обо всем этом в редакцию и устроить встречу Олег Даль тогда передал следующее:
«… Да, Даль. Добрый вечер. Зачитай все письма (из «Аномалии»). Спасибо. Мое мнение не изменилось. Почему я должен быть против? Мне только интересно, но в плане втолкования чего-либо. Смотря чего, конечно. Если истин, то тут и Библия оказалась бессильной (во многих случаях)… Мне нужна не организация «Аномалия», а общение с людьми. Поэтому, если им интересно, я не откажусь провести сеанс в их присутствии. Возможно, это что-то даст и им, и нам…»
А вот фрагменты «беседы» с Олегом Далем 7–8 января 1992 года. Эта уникальная информация была получена на сеансе трансмедитативной связи с помощью «посредника» (Марины). Запись ответов производилась методом «автоматического письма». 7 января 1992 г., 22 часа — 8 января 1992 г., 3 часа. Присутствуют от редакции «Аномалии» — Татьяна Сырченко, фотокорреспондент Михаил Глико, наблюдатель — член Географического общества Павел Сырченко.
Марина записывает в тетрадь приходящую информацию. Лицо спокойное, состояние не сомнамбулическое, легко поддерживает разговор и одновременно пишет крупным почерком. Быстро. Потом читает.
Д.: Да, Даль. Добрый вечер. Я не хочу наводить мистики, но объясню свое желание работать под свечи. Электричество — это помехи видеоизображению поэтому свечи, если не трудно, хотя бы на первые 15 минут. Мне хочется посмотреть на вас, а не только слушать. Что ж — лучше. Вы мне внешне нравитесь, посмотрим дальше. Не только, конечно. Я смотреть буду, вы тоже будьте внимательны.
Ред.: Кто вы, какова ваша сущность? Вы души умерших людей?
Д.: Понятно. А это я сам не могу понять. Кто мы? Мы — это вы. Я сам долго думал над этим. Мне иногда неприятно — тот факт, когда на ВЦ чуть ли не молятся, а себя считают «бабочками». Мы — это вы, но лучше. Немного. В конце концов, вы журналисты — так это облекайте сами. Я непонятно говорю? Тогда уточняющие вопросы.
Ред.: Вы материальная цивилизация? Где вы находитесь в земном понимании: планетарная система? Межзвездное пространство?
Д.: Да, мы — материальная цивилизация. Но имеем возможность пользоваться выходом в «астрал» (так сказать). Планетарная система? Это немного не тот вопрос. Можно сказать и о дельте Лебедя, и о Сириусе, так как мы не ограничиваем свое пребывание одной планетой, одной Вселенной. Мы способны сделать живой любую звезду, планету. Адресов много. Я, например, живу в системе Лебедь.
Ред.: Цель вашей цивилизации?
Д.: Цель нашей цивилизации — это постижение истины. Как и для вас. Нет. Кстати, если что-то непонятно, не оставайтесь неудовлетворенными, добивайтесь понятия. Добивайтесь. Мне трудно оперировать бывшим моим русским языком, надо привязывать наши термины к вашим.
Ред.: У вас есть технические средства передвижения или способ какой-то иной?
Д.: Есть, конечно. Знаете, мне так смешно отвечать на эти вопросы, потому что вы (земляне) ответили. Пользуемся подпространствами. Это понятно? Время — штука материальная — имеет пропуски. Ну, представьте над планетой сеть шахматную, и не одну, а несколько наложенных друг на друга, и вот когда клеточки черные совпадают друг с другом, образуют, так сказать, временную трубу — это позволяет нам не распадаться на атомы при скорости. Это банальщина, но факт. Что проще, то правда, не пытайтесь усложнять. Я могу вам организовать для газеты нечто потрясающее, но это будет лапшой. Выбирайте сами. Можно сделать два варианта, а можно иначе. Я даю факты, а вы художественно оформляйте.
Ред.: Вы общаетесь между собой телепатически или у вас есть язык?
Д.: У нас? Элементарно, у меня язык без костей. Язык называется «СВОВИ».
Ред.: Вы говорили, что работаете в Абреноцентре. Что это такое?
Д.: Это организация, занимающаяся проблемами станций-школ: Земля и некоторые другие. Этимология слова — перевести — абракадабра, если дословно, а если приближенно, то абрен — это жизнь вне жизни. Понятно? Земля не подготавливает. Земля — это как бы отрезок жизни наш, который способствует наконец-то очищению для нас здешних. Ну, ладно, школа — это Земля, а вуз это здесь. Школа очень фигурально — что для нас, что для вас. На Землю мы попадаем в двух случаях:
1. Мы были неправедны в своих предыдущих жизнях.
2. Мы пресытились существованием здесь.
Первое: это вам знакомо — «избитая» индийская вера — так что не стоит. Она верна.
Второе: сложнее — это надо коснуться нашего социума.
Ред.: Вы ощущаете себя людьми?
Д.: Да. Да. Конечно, ощущаем. Но очень не важно. Понимаете, мы для нас здесь, это вы для себя там. Мы технически сильнее, нравственнее, моральнее и т. д. Добрее, наконец, а для себя мы люди. Вернетесь — вы поймете!