Иная жизнь
Шрифт:
Вот здесь мы пока остановимся. Можно еще добавить, что 25 января 1994 года в петербургском Театре эстрады на устном выпуске газеты «Аномалия» была встреча с Мариной Ерицян — посредником в общении с Олегом Далем. Интересно прозвучал со сцены блицконтакт с участием зрителей — О. Д. отвечал на вопросы.
Еще можно добавить о сообщениях в прессе по поводу того, что Владимир Высоцкий не так давно продиктовал «оттуда» свои новые стихи, а Джон Леннон «напел» целый диск новых песен.
В сообщении Марины есть эпизод, с которым никак не хочет смириться обыденное миропонимание: появление Даля и умершего отца Марины в Пицунде в физическом теле (Марина пишет, что они были в клетчатых сорочках и джинсах — «по виду советского производства»).
Пришлось получить расписку у матери Марины — Галины Акоповны, учительницы русского языка и литературы, удостоверяющую правдоподобность этого невероятного события, поскольку она беседовала с таинственными пришельцами. А вот слова Даля, пригласившего на беседу журналиста Г. Лисова:
«Нам нужны люди с большим творческим потенциалом… Вы приближены к идеалу, просто не раскрыты, не обучены и потому не подозреваете о своих возможностях. Вот в связи с этим я и назвал вашу фамилию».
На беседу Лисов приехал с писателем Иваном Сабило, который обмолвился о своем мимолетном знакомстве с Владимиром Высоцким в стародавние времена. Даль отреагировал мгновенно: «А он сейчас здесь! Хотите поговорите с ним, только имейте в виду: он давно спустил словесные тормоза — хлещет порой специфическими отглагольными прилагательными!» Возникла пауза, за которую тут же получили от Владимира втык: «От вас заявки дождаться — как от вши политического компромисса! Добрый вечер, вернее, ночь. Я — Высоцкий был, и сейчас пытаюсь им остаться. Без вашей заявки вышел, интересно стало. А свой интерес я блюду строго. И вопрос у меня к Ивану Сабило (надо же, вспомнил мимолетное знакомство!): «Ваня, доколе? Любопытно, как меня поймет Сабило? На первый вопрос я фыркнул, а на второй — отвечу. Мляди, сэр! Крючкари и дерьмо! Я им устрою отсюда полтергейст! Хамье! Перестроились, перегласнились, ложь, звездёшь и провокация. Давайте-ка лучше выпьем. Я вижу, правда, смутно, капелюшку портвейна. За мое здоровье! Ваня, Геннадий Петрович! За что вы так себя не любите? Я только здесь понял и увидел, что в нас сидит там, на Земле. И что мы губим нелюбовью к себе! Я был неправ (там), но поступал правильно. Теперь дело за совестью других. Утешает будущая встреча с ними. Я не злорадный, но мне будет приятно усмехнуться…»
Вот такая тирада. Опять объявлена пауза. На 20 минут. И вот заключительный этап необычного контакта. «Да, Даль. Двадцать минут давно прошли, а вы все еще где-то бродите… Понимаю, что вы хотели визуальной встречи. Она состоится, не сомневайтесь. Но… с одним условием: разговор будем вести не на Земле, как в прошлый раз, а на нашей базе, на Луне. Сроки — осень-зима этого года. Не бойтесь, не навсегда уедете. Дней на двадцать».
Никто не сможет сказать, говорил ли с ними Олег Даль или «космический разум». Несомненно одно — человек это нечто большее, чем 60–70 лет бренной жизни в заботе о колбасе. Загадка смерти остается. По силам ли она нашему скудному воображению? Или прав был прозорливец Гераклит, сказавший когда-то: «Людей ждет по смерти то, что они не ждали и о чем не гадали?»
А вот еще фрагменты беседы с Олегом Далем. В. — вопрос, О. — ответ.
В.: Как помочь контактерам, которые не понимают, с кем контактируют и боятся?
О.: — Понимаете, из 100 — 99 — это больные люди, их надо лечить, а 1 — ему ВЦ поможет. Нет такой ВЦ, которая поставит своих контактеров в такое положение, потому что 1-го не будет. Да, я их повидал много. Джуна, например. Все ясно? Да, и это печально, что об этом нельзя. Человек «зарвавшийся».
В.: Мы часто слышим о появлении «пришельцев». Кто они?
О.: — Это явления наших в разных образах. Не следует доверять образам. Каждый из нас способен появиться образно в любом состоянии. Появиться, а жить в нормальном теле.
В.: Где Вы сейчас: здесь или далеко? (Показалось, его «образ» в кухне).
О.: — Ну как? Понятно? Я на Луне. Зря, мне надоело на Луне. Станций две. Одна на Гималаях, но не начинайте о Шамбале, это другое, вторая — Луна.
В.: Олег Иванович! Почему Вы так рано ушли из жизни? Выполнили ли Вы свою миссию на Земле или были какие-то иные причины?
О.: — Миссии я своей не выполнил, ушел потому, что не мог со своим характером оставаться дольше. Здесь я многое понял, многого стыдился. Возможно, об этом не принято говорить громко, но я говорю.
В.: Однажды на спиритическом сеансе мы вызвали дух Даля. Мог ли это быть действительно он?
О.:- На спиритические сеансы по вызову медиума мы не выходим. Возможно, это было мое астральное тело. Каждое астральное тело человека, ушедшего с Земли, остается в околоземном пространстве и служит строительным материалом энергоинформационного слоя. С ним общение не рекомендуем.
В.: Существуют ли ад и рай?
О.: — А вы прислушайтесь к себе — уже на Земле вы либо в аду, либо в раю. Как мыслите, что делаете — от этого и зависит, в чем пребываете и с кем — с Богом в душе или Дьяволом в помыслах.
В.: Все ли попадают из нашего мира в ваш?
О.: — В основной массе все, но есть некоторые «но»: над Землей — три цивилизации: Сириус, Орион, Десса. А кто, куда и почему — читайте в «Аномалии».
СПЕКТРЫ И ЭТЮДЫ-3
Спектры
НИЧЕГО СЕБЕ «ГОСТИ»
Это случилось в марте 1978-го в районе Петрозаводска. Свой отпуск я провела в лыжном походе по Карелии. Мы останавливались на ночевку в избушках. Однажды я среди ночи проснулась и увидела, что посередине комнаты, на столах стоят две фигуры, одетые в гидрокостюмы, блестящие и гладкие. В руках у них были фонарики, которые они направляли на спящих. Но почему-то никто не просыпался. Я сначала хотела возмутиться, но потом решила шума не поднимать, а понаблюдать за ними и притворилась спящей.
Фигуры стояли неподвижно, лишь манипулировали фонариками. Вдруг я почувствовала себя парализованной, и в это же мгновение у меня в голове зазвучали голоса. Они удивлялись тому, что я притворилась спящей. Потом занялись осмотром, и особенно их удивило строение моего позвоночника. Я чувствовала, что со мной что-то делают, но не могла пошевелиться и открыть глаза. А когда оцепенение прошло, гостей в комнате уже не было, туристы же по-прежнему спали.
На следующий день стала приглядываться к ребятам. Все они были разбитыми, у кого болела голова, кого тошнило…
… Мне тогда было 30 лет, я была энергичной, занималась спортом. Когда вышла на работу (работала инженером в ЦКБ), то почувствовала, как на меня чтото давит, позвоночник становился ватным, я сгибаюсь, не могу активно двигаться. Стала раздражительной, расшатались нервы, даже пришлось лечь в психбольницу. Но особых улучшений не наступало. Сейчас я инвалид, работаю на дому. С трудом переношу транспорт. Пробовала заниматься спортом, но нет воли, которая у меня всегда была. Даже бегать по утрам не могу — такая слабость.