Иная
Шрифт:
***
Дедушка катал меня на плечах и очень сильно любил. Мы часто подбирали бусы на улице и эдакие вещицы, которые находили. Мой дедушка был рыбаком и привозил мне рыбок, которые говорили мое уменьшительно ласкательное слово, которое придумал он.
Нана, нана – смотри рыбки говорят тебе. Привозил раков и цветочки. Дедушка работал водителем, служил в армии, вырос без мамы с мачехой, которая смогла его полюбить и всегда учил меня ценить. Начал рано курить, в 9 лет. И еще очень много интересных историй.
***
Бабушка моя, красивая, сильная, щедрая женщина. Воля очень сильная, но и сердце очень большое. Считаю ее самым первым наставником и другом на своем пути.
Я не сразу поверила бабушке. Я рвала на себе крестик. Задыхалась от слез. Боль была большущей, а я девчонкой. Царапала себе кожу на ногах и лицо. Билась головой об пол, в надежде пробить ее. Внутри все ныло, а снаружи был красивый мир. Считала себя глубочайшим наказанием всему роду, поскольку никто не рождался так у нас. Дедушка запаивал паяльником цепочку бесчисленное количество раз и каждый раз родные надевали ее на мою шею. Не помню четкий момент и возраст когда же перестала ее рвать, но помню мысль, промелькнувшую однажды. Он послал меня к людям, которые любят меня. Показал так любовь, а еще исполнил мечту, казалось бы невозможную – я пошла в школу
***
В самом начале, я плохо умела сидеть. Научилась кушать ложкой, потом отлично сидеть, ползать. В моментах, когда ставили на ножки сразу же падала. Первые шаги тогда родители не увидели. Я наступала только на пальчики ступней, чтобы исправить деформацию была нужна операция. Тогда мне и не было трех лет. При параличе с рождения, чем раньше проходишь лечение и исправляешь положение, тем лучше. Врачи в Тюмени говорили: «Давайте пождем после трех лет сделать операцию самое то.» Однако, ждать было нельзя.
Тогда родители узнали о «Научном Центре Академика Илизарова» в Кургане.
Повезли туда и доктор Иванов разрешил, одобрил клинический случай и прооперировал меня.
Очень успешно. Я стала наступать на все ступни целиком и бесконечно благодарна, что так сложилось, поскольку деформация обратно не вернулась.
Помню ли я что-нибудь почти в три года?
Четких картинок нет, обрывки воспоминаний и чувства, однако мое тело помнит все. Помню, как мама сказала, что сейчас поеду смотреть мультики, пугать не хотела.
Основная методика исправления костных деформаций в центре тогда представляла собой аппараты. Железные конструкции и спицы, которые всверливались в кости, а после подкручивались ключами. Несколько месяцев нужно было ходить, именно наступать, после надевали гипсовые лангеты еще на месяц.
Помню, как кричала визгом. Даже, если закрою глаза сейчас в горле встает ком и хочется помотать головой, потрясти. Иногда так и делаю. Боялась врачей. Белый цвет халатов заставлял молиться, чтобы только прошли мимо и шли не ко мне, хотя сердце чувствовала, что они добрые и хотят лишь одного – чтобы мне стало лучше. Просто рецепта другого, кроме боли никто не знал. Да и я тоже. Ночами аппараты сцеплялись между собой (даже, если клали мне подушку между ступняли, я крутилась). Расцепить могли только врачи ключами. Это страшно очень. Мне было страшно.
Я никого не обвиняла, просто в голове крутился: «Почему мне нужно терпеть столько боли?» Однако, я думала, что боль будет только физической, к которой просто привыкла. Привыкла к тому, что постоянно лечусь. Редкие передышки от уколов, санаториев, платных процедур. Знаете, самое интересное, что все это не убивало мое желание ходить да и любить этот мир не переставала. Просто сразу знала о том, что в мире столько всего разного и вовсе не всегда хорошего но от этого мир не перестает быть красивым. Сама природа, облака, небо, озера и моря. Теплота моих близких согревала мое сердце и позволяла считать больницы временным явлением, а дома меня всегда ждали. Там я забывала о боли. Иной раз хотелось зажмуриться от счастья и 1000 раз благодарить Бога за то, что эти люди своей улыбкой учили меня летать. Мои человечки рядом с которыми улыбка расцветала на 1000. Любовь каждого из них была такой красивой. Моя любовь рядом с ними была красивой. Я была красивой в отражении любимых глаз, потому что они читали, чувствовали, знали мое сердце и я узнавала его. С удовольствием, интересом и трепетом. Физическое тело такое да, но что же там? Внутри. Что мне нравится? От чего мне радостно? Кто я? И какая я? Эти вопросы щекотали мое сердце и интересно было над ними поразмышлять. Да.
Все самое ценное и простое было понятно мне с детства. Ценность здоровья и сила любви. Тогда поблагодарила Бога за то, что среди всего остального есть любовь, ради которой пройду дорогу какой бы она не была.
Я пришла сюда любить этот мир. Впускать эти цветы внутрь. Дышать ими и дарить людям. Я пришла с нежностью и великой силой своего Духа. Пришла с Благословение Бога. Пришла Иной – красивой девочкой Вселенной. Любовь исцеляет сердце, любовь исцеляет тело. Исцеляет все и любить на самом деле просто.
Я люблю любить.
***
Вернемся к физическому телу.
Очень долго вплоть почти до середины наступления шестилетнего возраста, я очень искусно ползала и считала себя девочкой маугли, поскольку не смотря на свои умственные способности и даже умение читать по слогам мои колени были шершавыми и уже даже покрыты корочками. Носить одежду дома вовсе не любила кроме плавочек и маячки вряд ли можно было увидеть меня в чем-то другом, не считая праздников. Там я наряжалась как истинная принцесса. Подбирала образ и бусы обязательно! У меня были детские разноцветные тени, помады, туфельки, бантики. Я была девочкой, красивой девочкой. Внутри. И наряжаться любила. Моя семья привила мне ценность своей любовью – драгоценная девочка. Ценность, которая впоследствии была утрачена. Я привыкла к тому, что ползаю. Меня водили под руки, обхватив двумя руками туловище. Я еле–еле переставляла ноги.
Любила гулять и дышать воздухом на улице. Очень часто просила маму меня туда отводить или дедушку, папу. Мне нравилось там. Я, сидя на лавочке, наблюдала за другими детками. Улыбалась, мне было интересно кто они. Вначале вовсе не завидовала и не обижалась, наоборот радовалась чисто, с восторгом за то, что они могут делать то, что не могу я. Они обладали этой простой ценностью сразу. Не нужно было терпеть бесчисленное количество уколов для того чтобы самостоятельно и быстро быстро бежать по травке, ходить в детский сад, топтаться в лужах, не нужно было никого просить,чтобы погулять. Можно просто жить и бежать навстречу ветру. Узнавать этот мир с разных сторон по максимуму. У меня внутри было уже с тех времен безудержное желание, а что, если я попробую тоже? Тоже узнать этот мир по максимуму? Тоже пойти в школу. Дружить с детьми и любить этот мир больше.