Инцидент в Ле Бурже
Шрифт:
— Но ведь нельзя же ее оставлять здесь в таком виде! — ужаснулся Данилов. — А вдруг она задохнется?
— Никогда не слышал, чтобы змея задохнулась, — пожал плечами Андрей. — И потом, минимум через полчаса здесь будут ее друзья. Как только они поймут, что тут случилось, они прибегут сюда, как наскипидаренные…
— А что тут случилось? — подозрительно спросил Данилов.
— Ну, брат, тебе действительно крепко досталось! — с досадой проговорил Андрей. — Ты что, не врубаешься? Тебя заманили сюда, чтобы уж наверняка прищучить. Для этого сюда подъехали два товарища, которых вызвал по телефону чертов портье. Один из них поднялся
— А он? — Данилов все еще неважно соображал.
— А он лежит в туалете, — ответил Андрей. — Я поднялся следом за ним. Он был слишком увлечен вашими танцами и прозевал меня. Пришлось приложить его кастетом, чтобы уж наверняка. Зато дальше хлопот с ним не было. Я его связал и положил возле воды.
— Какой ужас! Но ведь, ты говоришь, был еще один?
— О нем позаботился Сезар. А что ты думаешь? Мы отслеживали тебя с самого начала и приняли все возможные меры.
— Ну, спасибо, — пробормотал Данилов. — Нет, правда, я вам очень благодарен. Страшно подумать, что было бы, если бы…
— Если бы да кабы, — поморщился Андрей. — Суть не в этом. Сейчас важно не потерять набранный темп. Берем пленных и едем, куда я говорил. Я хотел заняться там с портье, но вышло даже лучше. Портье — мелочь, шестерка, а эти двое — рыбка покрупнее. Они наверняка знают, как выйти на Гробовщика. А выйдем на Гробовщика…
— Черт! — упавшим голосом произнес Данилов. — Ну и заварил я кашу!..
— Не раскисай! — прикрикнул на него Андрей. — Снявши голову, по волосам не плачут. Соберись! Просто ты немного поплыл после нокаута. Это ничего, бывает. Я уже тебе сказал — машина понеслась, ее не остановить, это слишком опасно.
— Я понимаю, — пробормотал Данилов. — Просто все это так неожиданно…
— Для нас с Сезаром это тоже сюрприз, — мрачно заметил Андрей. — Но раз уж мы взялись за дело, то попробуем довести его до конца и получить свои дивиденды. Сейчас вытащим из туалета того парня, развяжем его и отведем в машину, а девчонку переместим на его место. Чем дольше ее будут искать, тем лучше для нас. Квартиру запрем. Ну что, ты готов?
Данилов молча кивнул.
Они вытащили из туалета связанного бандита. Тот еще не пришел в себя, но дышал ровно и, кажется, умирать не собирался. Это немного успокоило Данилова. Он воодушевился и даже хотел обыскать карманы этого типа, но Андрей помотал головой.
— Я все уже вытащил, он пустой. Лучше размотай на нем веревки. А я займусь мадам.
Бандит не выглядел страшным — мелкий субтильный человечек с небольшой плешью на макушке. Данилов с сомнением рассматривал его, а Андрей вполголоса заметил:
— У этого парня с собой были армейский кольт и опасная бритва. Подозреваю, что с ней он научился обращаться раньше, чем у него начала расти борода. Так что ты не особенно расслабляйся. Мне думается, это и есть тот самый Жермен, о котором говорил Лафон. И именно этот Жермен в твоем номере разбил объектив вашему фотографу. Старательный, но не слишком удачливый исполнитель. Думаю, он и сам уже понимает, что его карьера в этой лавочке подходит к концу. Вряд ли его будет так уж сложно разговорить.
Он отволок в туалет связанную девицу, отволок, точно куль с мукой, не проявив даже намека на французскую галантность, а та же ничего не могла ему противопоставить, кроме сопения и уничтожающих взглядов. Затем плотно прикрыл дверь и обернулся к Данилову.
— Ну вот, а теперь остается самое важное — скрыться так, чтобы не привлечь ничье внимание. В одном нам определенно повезло — я не заметил нигде камер наблюдения. Было бы очень неприятно увидеть наши с тобой рожи в вечерних новостях… Давай бери своего приятеля-забулдыгу, делай беззаботное лицо и пошли!
Вдвоем они взвалили Жермена на плечи и покинули квартиру. Им практически приходилось нести свою ношу на весу — ноги коротышки Жермена недоставали до земли. Испытывая жуткую боль, которая то и дело вспыхивала в ушибленном затылке, да еще при мысли о вечерних новостях, Данилов никак не мог изобразить на лице беззаботную улыбку. Впрочем, и физиономия Андрея тоже не выражала ничего, кроме крайней озабоченности. Данилов догадался, что приятель опасается появления новых членов банды. Он и сам боялся этого. Хотелось как можно скорее проскочить улицу, казавшуюся сейчас широкой, как Бородинское поле, на котором они с Андреем выглядели живой мишенью. Во всяком случае, так чувствовал Данилов, когда, обливаясь потом, с колотящимся сердцем тащил свою ношу к фургону. Но, к счастью, ничего не случилось. Похоже, никто даже не обратил на них внимания. Они без помех запихали бесчувственного Жермена в кузов, и фургон тут же сорвался с места. Сидевший за рулем Сезар ни о чем не спрашивал — видимо, все было обговорено заранее. Главное теперь — благополучно доехать до места, избежав пробок, полиции и прочих малоприятных обстоятельств, поэтому ехал он аккуратно, но быстро, неплохо ориентируясь в лабиринте парижских улиц.
Данилов примерно с минуту приходил в себя, а потом обнаружил, что в фургоне присутствует еще один человек — вернее было назвать его пленником, потому что руки, ноги и рот его были замотаны серебристым скотчем, и еще одна полоска, кривовато наклеенная, закрывала глаза. Несмотря на обилие скотча, полноватая потная фигура этого человека и его большой нос показались ему знакомыми. Он напряг память и вдруг сообразил, что это тот самый фальшивый таксист, который несколько дней назад с веселыми прибаутками отвез его прямо в руки к бандитам.
«Гляди-ка, похоже, старые друзья собираются потихоньку! — с радостным удивлением подумал Данилов. — Даже как-то не верится!»
Радужное настроение испортил Жермен, который, очнувшись, попытался пошевелиться, а когда бдительный Андрей предупредил его, ловко снабдив теми же серебристыми путами, что и сообщника, произнес по-французски:
— Зря вы это затеяли, парни! Вы не понимаете, что вас ждет!
Андрей грубо встряхнул его и заклеил пластырем рот.
— Разговаривать будем чуть позже, — угрожающе сказал он по-французски и добавил, накладывая еще одну полоску на глаза Жермену: — И смотреть…
В машине воцарилось молчание.
Добравшись до места, Данилов увидел, что они заехали в какой-то узкий дворик, стиснутый со всех сторон стенами из бурого осыпавшегося кирпича, которому, наверное, было уже не меньше ста лет. Вдоль одной стены шла балюстрада, сооруженная из окрашенных досок. Она вела к неприметной двери. Нигде не просматривалось ни одного окна.
Как только фургон въехал во двор, за ним со скрипом автоматически закрылись глухие железные ворота. А еще через несколько секунд открылась неприметная дверь, и на балюстраду вышел сухопарый человек в джинсовом костюме и черной рубашке. У него было узкое загорелое лицо с хищной линией подбородка и ослепительно-белыми зубами.