Индеец с тротуара (сборник)
Шрифт:
— А что это у тебя? Рассказы для газеты?
— Ну! — прохрипел в ответ Фесс.
Ощущая себя победительницей, Лоретта с радостью пошла на уступки.
— Ой, дай мне их почитать. Ну, пожалуйста! Мне безумно интересно!
— Все равно не поймешь, — сердито проквакал в ответ Фесс, однако остановился, боком повернувшись к Лоретте.
А я очень постараюсь, — усердно заискивала перед ним Лоретта. — Я, конечно, мало чего понимаю в расовой проблеме и подобных вещах. Но, если я чего-нибудь не пойму, может, ты будешь
добр и объяснишь мне.
Из-за
— На, — сказал Фесс и неуклюже протянул ей листы бумаги.
«ДАДИМ ОТПОР РАСИСТСКИМ ПАУКАМ!!!!!» — прочла Лоретта на первом листе, крупными буквами и с пятью восклицательными знаками. И дальше, с абзаца:
«Вооруженное чудовище преследует наш народ. Большое, жирное, с красной шеей и в синей форме, оно избивает наших женщин и детей и убивает всех молодых мужчин, которые попадаются ему на пути. Хотя сам он большой, мозги у него маленькие: обычно он носит 2–го размера фуражку и 12–го размера сапоги. И однако этот полуидиот имеет АБСОЛЮТНУЮ ВЛАСТЬ над нами! Если мы не разделаемся с этим чудовищем, значит, мы заслуживаем те страдания, которые он нам причиняет…»
Лоретта перестала читать и робко заметила:
— Ты очень хорошо пишешь.
— Спасибо, — коротко ответил ей Фесс.
— Но, — продолжала Лоретта, — тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь?
— Каждое слово здесь — правда, — ответил Фесс, сердито уставившись в какую-то точку на стене, чуть справа от Лоретты. — Дальше я привожу примеры, подтверждающие мои слова. Примеры из жизни, из газет.
— Я знаю, что это правда, — возразила Лоретта. — То есть что полицейские злые. Некоторые из них. Но ведь не у всех же у них большие ножищи и маленькие головки. Некоторые бывают довольно… пропорциональные. — Лоретта едва не рассмеялась.
— Я пишу о символическом полицейском! — закричал Фесс. — Я просто соединил вместе всех «пауков», которых знаю, понимаешь? — Он нетерпеливо взмахнул рукой, как бы показывая, что объяснять это Лоретте значит даром тратить время. — Ладно, все это мелочи. Главное — распространить призыв.
— Да, конечно. Но представь себе: в один прекрасный день какой-нибудь человек встречает полицейского-го, который выглядит как все нормальные люди. Или у того маленькие ноги и большая голова. И, может, шея у него будет совсем не красная, а белая или загорелая. А теперь представь, что в тот же день тот же самый человек читает твою статью. И думает: «Этот писатель наврал в мелочах, значит, и в главном он не прав».
— Я же говорил, что ты не поймешь! — Фесс протянул руку за статьей.
— Погоди, я тут еще кое — чего хотела посмотреть, — сказала Лоретта, быстро перелистывая бумаги.
— Ты это тоже не поймешь. Верни мне все назад!
— Фесс, ну подожди, пожалуйста, — попросила Лоретта. — Дай мне это прочесть. Я так много слышала о твоих стихах, но ни разу не читала ни одного твоего стихотворения.
— Хорошо, только
Подозревая, что к своим стихам он относится с еще большей щепетильностью, Лоретта решила не критиковать их, даже если они не понравятся ей, как его статья. Но в ее решимости нужды не возникло.
— Здорово, Фесс! — воскликнула Лоретта, кончив читать. — Я надеюсь, что твоя газета обязательно выйдет. И ты напечатаешь их на первой странице.
— Ты это серьезно? — вновь удивленно вытаращил на нее глаза Фесс.
— У меня, к сожалению, никогда так не выйдет. А жаль! — искренне призналась Лоретта.
Все еще не веря ей до конца, Фесс нервно взмахнул рукой и сказал:
— Послушай, я боюсь, ты не поняла. В этом стихотворении говорится не просто о коте. Оно — о человеке, который…
— Прекрасное стихотворение, — быстро перебила его Лоретта. — И все здесь понятно без всяких объяснений.
— Его надо еще доработать, — смущенно заметил Фесс.
— Зачем? В нем и так все замечательно. И не смей менять в нем ни одного слова.
Фесс неуклюже переминался с ноги на ногу; казалось, похвала смутила его больше, чем критика. Потом молча протянул руку за листками.
Лоретта отдала ему все, кроме стихотворения.
— У меня к тебе просьба, Фесс. Можно я оставлю у себя стихи? Всего на один вечер? Ну, пожалуйста!
— Зачем еще? — встревожено покосился на нее Фесс.
Лоретта хотела было признаться ему во всем, но передумала.
— Я хочу выучить их наизусть, — обманула она. — Все, что мне по-настоящему нравится, я стараюсь запомнить. — А так как Фесс все еще с недоверием смотрел на нее, Лоретта продолжала:
— Я беру пример со своей мамы. Она обычно учит наизусть стихи из Библии. Она говорит, что так никто их у нее не отнимет.
— Вот в чем беда нашего народа. Во всей этой религии, — сказал Фесс. — Если бы они хоть раз встали с колен, они могли бы жить с высоко поднятой головой.
— Ты прав, наверно, — смиренно согласилась Лоретта и тут же представила себе, что сказала бы по этому поводу мама: «Этот мальчишка — сущий дьявол. И ты хуже самого сатаны, если слушаешь его болтовню и не осуждаешь его». Однако, вместо того чтобы осудить Фесса, Лоретта лишь улыбнулась, представив себе мамину реакцию.
— Я люблю учить стихи, особенно теперь. Я бы с удовольствием выучила наизусть твое стихотворение.
— Ну что ж, валяй, — угрюмо буркнул ей Фесс. У двери он спохватился: — Только не вздумай показать его своей ненаглядной учительнице. Не хочу, чтобы она читала его в сыром виде.
— Не бойся, не покажу, — пообещала Лоретта, улыбнувшись про себя. Видно, Фесс не такой уж свирепый и независимый, каким представляется, если собирается показать свои творения мисс Ходжес, подумала Лоретта.
Теперь она значительно меньше боялась его и все же обрадовалась, когда он ушел. Ей не терпелось, чтобы он ушел, с той минуты, как у нее родилась захватывающая идея.