Индекс туманника
Шрифт:
Общее же руководство городом, в том числе Управой и Бригадой, осуществляет Контора, состоящая из множества комитетов – продовольствия, транспорта, научного и прочих. Руководителя Конторы Аскара Баядиловича Туганбекова называют то мэром, то градоначальником, то директором, то просто начальником. Насколько я знаю, именно последняя версия является наиболее верной и совпадает с официальной.
Почему были использованы именно такие названия, я не знаю, говорят, что так сложилось исторически. Собственно говоря, какая разница, как называются органы власти? Лично я за месяц пребывания в новом мире привык и перестал считать эти названия экзотикой.
В общем, осмотрелся я в Туманном мире, освоился и сделал выбор в пользу самостоятельной работы, стал, так сказать, профессиональным туманником, в чем были свои минусы, но были и несомненные плюсы. Например, я сам решал, идти или не идти мне в очередной рейд. Посчитав вновь приснившийся сон дурным предзнаменованием, я с легкостью перенес выход на следующий день.
Разбудил меня настойчивый звонок телефона. На пятом или шестом звонке, осознав, что утро наступило и Ксюха уже ушла на работу, я потянулся-таки за трубкой.
– Да?
– Кир?! Алло, Киря! Кирюха! – Серега Шефер был на редкость возбужден.
– Шеф, не ори так, – я недовольно поморщился, отводя телефонную трубку от уха. – Что случилось?
– Слава богу, ты дома! Слава богу!
– Да что случилось-то? – истерические нотки в голосе Шефа заставили меня окончательно проснуться, одновременно запуская механизм судорожного поиска причин такой паники у всегда спокойного и рассудительного товарища. Неужели что-то с Ксюхой?
– Ерофея убили. На Федоровке. Часа три назад.
Понятно. Ерофей, а если точнее – Василий Ерофеев, был одним из самых опытных командиров групп туманников. К его команде прикрепляли новичков из карантина, чтобы набрались опыта путешествий в Тумане. Конечно, он возился с начинающими туманниками не бескорыстно – доля в добыче им выделялась мизерная, но зато работа в его группе являлась почти стопроцентной гарантией выживания в первые месяцы новой жизни.
Я сам чуть не полгода ходил с ерофеевцами, все это время буквально перебиваясь с воды на хлеб и живя в общаге для новичков. Спасибо, что друзья помогали все это время, ненавязчиво торопя меня при этом переходить к самостоятельной работе. Я не спешил, потому что ходить с опытными туманниками было легко и спокойно, а пускаться в одиночное плавание – страшновато. Но стычка с дачниками послужила мощным толчком к расставанию с Ерофеем.
В тот день группа возвращалась с хорошей добычей и на самой границе Федоровки и Кирзавода столкнулась с патрулем дачников, нагло считающих эту территорию зоной своих исключительных интересов. И хотя нас было двенадцать человек, а дачников всего четверо, Ерофей предпочел не идти на конфликт и отдал им всю, совсем всю добычу, позже назвав это издержками профессии! Вот с этим я никак смириться не мог! С какой стати я должен отдавать своими трудами, потом и кровью заработанное добро?
– Как это было? – спросил я Шефа.
– Подробностей пока нет, знаю только, что большую часть группы положили. Туда целая делегация выехала – и управские, и конторские, и от Бригады. Как думаешь, с чего бы это дачники с цепи сорвались? – опасливо поинтересовался Сергей, боясь услышать в ответ подтверждение своих мыслей, будто это наше недавнее кровавое столкновение с людьми Боцмана послужило спусковым механизмом для небывалого обострения отношений города и полукриминального анклава. Тогда и впрямь нехорошо получилось, но нашей вины в том нет. Не примени мы силу, в лучшем случае ограбили бы нас до нитки, да еще поглумились бы хорошенько. В худшем же – угнали бы на вечные сельхозработы к себе на дачи или вон, как группу Ерофея, покрошили бы на радость туманным тварям. Так что выбор у нас был невелик: либо мы их, либо они нас. Лично меня только первый вариант устраивает. В конце концов, мы первыми были на месте, потому добыча по праву считается нашей. А эти придурки мало того, что пришли вторыми, так еще и палить из «калашей» начали. Вот и лишились в результате и калашей и жизней. Пусть это звучит цинично, но я ни на миг не сомневался в нашей правоте и сожалеть по этому поводу не собираюсь.
– Да кто ж этих психов поймет? – не допуская даже намека на нашу возможную вину, удивленно ответил я. – Они целый район своей территорией объявили, а с месяц назад вроде даже спецназовца завалили там же, на Федоровке.
– Ты откуда об этом знаешь? – изумился Шеф. – Бригада засекретила эту информацию, я только пару дней назад узнал!
Ага, пару дней, как же! Ты, Сережа, эти сказки кому попроще рассказывай. А мне не нужно. Нет, конечно, мы друзья, и последнюю рубашку ты мне отдашь не задумываясь, и в любой драке спину прикроешь. Но это не отменяет того факта, что ты всегда умел думать наперед и позволял себе немножко манипулировать друзьями в части выдачи известной только тебе информации по крупицам. Самое забавное, что делаешь это ты не ради личной выгоды, а ради всеобщего блага, как ты сам это понимаешь. Только вот твое понимание иногда идет вразрез с пониманием других членов нашей дружеской компании. Так что о гибели спецназовца ты знал давно, но боялся, что это известие отпугнет меня от рейдов на Федоровку, а они весьма выгодны для всей нашей компании, потому как я про друзей не забываю. Жизнь в Степногорске тяжелая, по талонам выдается минимальный набор продуктов, многие живут впроголодь, и даже на твою зарплату нерядового сотрудника комитета промышленности – компрома – особо не разгуляешься, что уж говорить о простых смертных – их дохода хватает только на хлеб, воду и уголь.
Вон Ксюха все никак не может отвыкнуть экономить на еде, как было до моего появления. И каждый раз ждет меня из рейда со страхом и надеждой – надеждой, что я вернусь и все будет хорошо, и страхом, что погибну и жизнь ее вернется в старое русло к той полужизни-полусуществованию, что была до меня.
С Ксюхой у нас вообще интересная история. Когда-то давно, в большом мире, она предпочла мне другого и обожглась по полной программе. Вроде бы теперь все по-другому, и память прежней жизни не дает забыть, кто есть я, а кто ее муженек Егорка Максимов. Сейчас я искренне верю в ее любовь ко мне, и эта вера греет мне душу промозглыми днями и ночами среди Тумана. Но трудность заключается в том, что он тоже находится здесь, и этот факт, даже против моей воли, меня беспокоит.
– Так слухом земля полнится, – усмехнулся я в трубку, – там слушок, здесь слушок, а где точно, уже и не вспомню. Ты это, как подробности будут, скажи сразу.
– Заметано, но вроде как без снайпера там не обошлось. Больше пока ничего не знаю. Часа в три позвони. Или лучше приходи ко мне в Контору.
На том и порешили. Я положил трубку и в задумчивости почесал затылок. Снайпер – это хорошо. В том смысле, что облегчает поиск места происшествия. В ранние утренние часы уже не так темно, как ночью, зато густота Тумана самая максимальная. То есть снайперу работать проблематично, ну, исключая вариант, при котором он с пятнадцати-двадцати метров свои жертвы отстреливает. Но есть на Федоровке две улицы – Юбилейная и Вагонная, вдоль них практически постоянно гуляет ветер, загоняя клубы густого Тумана в боковые улочки. Потому все туманники и стараются воспользоваться этими «проспектами» с хорошей видимостью, и именно там снайперу есть где разгуляться. Но, учитывая, что Ерофей – человек очень осторожный, если не сказать – трусливый, то на Вагонную он вообще не сунется, а Юбилейную будет пересекать у самого края Федоровки, где-то в районе пересечения с Охотской или Разрезовской. Вот где-то там его группу и встретили. Жаль. Неплохой все же дядька был, да и в группе его наверняка новички были, вообще ни за что пострадали.
И, кстати, снайпер этот уже не первый раз беспредельничает. Дачники, само собой разумеется, лишь руками разводят: мол, ничего не знаем, не наш человечек. Но жертвами-то всегда получаются городские или несчастные «потеряшки» – это в городе с ними возятся, пытаясь если не вернуть к жизни, то скрасить существование, дачники же не церемонятся, им «нелюди» не нужны.
Ладно, моим планам это происшествие помешать не может. Я Юбилейную и Вагонную стараюсь проскочить побыстрее, а могу и вовсе обойти Федоровку по краю и выйти уже в районе Асфальтной. Может, пока вовсе отставить походы на Федоровку и попытаться пройти к бывшему центру города через вокзал? Говорят, там очень тяжелая для прохождения промзона, много разрушений и высока концентрация агрессивных тварей. Сама промзона вроде пустая, в том смысле, что поживиться туманникам там нечем. Вот и не ходит туда никто. А в центр ходили бы, да опасно и долго, соответствующий индекс для таких путешествий есть у единиц. Например, у меня. В общем, нужно подумать, у меня еще в планах поход в сторону юга, но это уж точно будет без выгоды, из чисто познавательного интереса. Планов громадье, еще бы времени и сил на их исполнение…