Индекс убийства
Шрифт:
– Соня, сначала позаботимся о раненых. И произведем подсчет убитых. И узнаем, есть ли ещё директорат безопасности или мы - все, что от него осталось. Хочешь поговорить со своими - пойди и найди Султаняна. Но это _после того_, как мы выясним, что кирианин устроил с голотанком и можем ли мы это повторить. Я хочу просмотреть запись. Риллианин прошел прямо через дверь, и все это зафиксировано. Я не знаю, как Шеннон смог подключить фрактальную геометрическую программу к…
Шеннон встал возле Бредли.
– Элла Бредли, - сказал он мягко, обращаясь к человеческой женщине.
– Горе нет, ребенок нуждается в Бредли. Думай жизнь, не смерть. Смерть - дверь, Бредли. Как риллианин, когда идет сквозь дверь, не можешь видеть другую сторону. Но сторона есть. Пусть сердце бьется, Бредли. Жива сейчас. После жизни - потом. Будь здесь, Бредли. Не посылай Шеннону боль. Живи для Бредли и ребенка. Время пришло сказать отцу.
– Господи, Шеннон!
– воскликнула она, поднимая на него глаза, которые снова грозили наполниться водой.
– Если ты скажешь Тингу о беременности после всего этого, я тебе никогда не прощу.
– Не простишь что?
– он вглядывался в её лицо в поисках объяснения, но видел только боль и гнев. Может быть, дело опять в языковом барьере… - Бредли, объясни, почему отец не знать. Должен знать.
– Не должен. У него и так есть о чем беспокоиться. Это убьет его, он с ума сойдет. Мы и так все тут сошли с ума. Как бы то ни было, выбор - за мной. Это мое тело, ясно тебе, глупая инопланетная вонючка?! Может, у меня ещё не будет ребенка. Может, я его не хочу. Может, никто из нас не останется в живых… - её голос перешел в хриплый шепот и замер.
– Бредли останется в живых. Есть ребенок, Бредли - мать. Сейчас, Бредли. Будь сейчас, - пытаясь утешить её, Шеннон понимал, что это ему вряд ли удастся.
– Шеннон, иди доводи кого-нибудь другого. Что я сделала, чтобы слушать это?
– из её глаз постоянно вытекал прозрачный секрет, и сквозь него она смотрела на Шеннона, словно он был её врагом. Ее мозг тоже излучал враждебность.
Он понял, наконец, что она воспринимала его как угрозу: ничего бы не случилось, если бы его не было. Он забыл, как плохо они реагируют на смерть, как несовершенны их реакции. И он, пришелец, недооценил их гордыню и жажду знаний. А многие из них, Бредли например, считали его причиной их несчастий, риллианам здесь нужен был Шеннон, и никто другой.
Внезапно он понял, что боится Бредли и всех людей вокруг. Среди них он был таким же чужим, как только что убитый риллианин. Он сказал:
– Бредли… слушай… Шеннона всем слухом. Риллиане пошлют еще, да. За Шенноном. Шеннон говорил это много раз. Люди не слушали, не понимали. Теперь понимают. Люди не могут сражаться с риллианами - недостаточно развиты. Шеннон пойдет на поверхность. Риллиане не убивают людей. Люди не должны убивать следующего риллианина.
– Какого черта! Мы можем драться с ними, - вспыхнула Бредли.
– По моим подсчетам, уже два риллианина сдохли. Мы заставим их поплясать за их денежки, - она погладила ладонями свое горевшее лицо.
– И около ста тридцати человек убито, по моим подсчетам. Это приблизительно, - сказала Есилькова из-за плеча Шеннона.
– Только здесь погибли пять техников, Квинт, Джонс, все на электростанции, пара кодировщиков, почти все на четырех этажах, которые эта тварь проходила… - Глаза Есильковой были раскрыты очень широко и блестели. Она присела на недоломанный стол, лежащий на боку.
– Я звонила в несколько мест. Стюарт оказался в лазарете. Говорит, что Султанян тоже приказал долго жить. Выходит; все наши ученые отправились одной дорогой.
– А Тинг?
– спросила Бредли с таким эмоциональным напряжением, что грудную клетку Шеннона свело судорогой.
– На пути сюда, - ответила Есилькова.
– Поэтому я могу уйти вместе с Шенноном. Пойдем, вместе с нами переместится и опасная зона…
– Слава Богу, он жив, - прошептала Бредли, и Шеннон смог снова вздохнуть.
– Есилькова и Шеннон уходят, - мягко сказал он и протянул руку, чтобы коснуться плеча Бредли, как обычно делали люди, чтобы успокоить друг друга. Бредли отскочила в сторону.
– Бредли… - заговорил Шеннон.
– Есилькова, тащи эту штуку сюда, - заорал Йетс через всю лабораторию.
– Какую штуку, Сэм?
– уточнила Есилькова.
– Одушевленную или нет?
– она по очереди посмотрела на Эллу, Шеннона, потом на А-оружие, которым она не знала, как пользоваться.
Шеннон повернулся, чтобы посмотреть на Йетса, тот заряжал свое примитивное огнестрельное оружие патрон за патроном. Шеннон видел, как он уронил один патрон и наклонился за ним. Сидя на корточках, он сказал:
– И ту, и ту. Иначе вы там затопчете все следы.
– На его лице был вызов.
Есилькова взяла Шеннона под руку.
– Пойдем, ты, последняя надежда человечества. Расскажи Сэму о фокусе с компьютером, чтобы мы могли поскорее отсюда свалить.
– Потом она добавила тише, искоса взглянув на Бредли: - И помни то, что я тебе сказала.
Он помнил. Она хотела, чтобы Йетс не знал, что её народ предложил ему возможность выйти на поверхность. Он многое узнал за последнее время о людях.
Бредли сказала напряженным голосом:
– Я присоединюсь к вам, как только буду готова.
Есилькова тянула его за руку.
– Великолепно.
– А когда они отошли подальше, прошептала: - Не сердись на нее, она сама не понимает, что говорит. Она ждет Маклеода.
– Мы тоже, - объявил Йетс, встречая их на полдороге.
– Шеннон, ты можешь сделать, чтобы голотанк работал, как раньше?
Начали звонить уцелевшие в лаборатории телефоны.
– Показать, как идет риллианин? Риллианина здесь нет.