Индекс убийства
Шрифт:
– Инспектор…
– Да?
– Шум в процедурной начинал действовать Сэму на нервы.
– Вас спрашивала лейтенант Есилькова и просила позвонить как можно скорее. Она сказала, что… оторвет мне голову, если я забуду вам это передать.
– Не бойся, Розарио, я тебя спасу, - усмехнулся Йетс.
– Хорошо, я позвоню ей немедленно. Какой номер?
– Пятнадцать - двадцать три - шестьдесят девять.
– В голосе Розарио звучало нескрываемое облегчение. Кажется, Есилькова пообещала оторвать ему не только голову.
– Понятно.
– В процедурной наконец-то стало тихо. Слышалось лишь тихое гудение приборов. Больная лежала под диагностическим аппаратом, мужчина стоял на коленях и что-то вполголоса говорил - видимо, молился.
– Не забудь предупредить Эмерауда.
Не дожидаясь ответа, Йетс отключился и сразу, пока помнил, принялся набирать номер Есильковой.
– Патрульная станция номер четыре, - устало отозвался динамик. Усталость в любую минуту готова была смениться раздражением.
– Это инспектор Йетс. Лейтенант Есилькова просила меня позвонить, - сурово сказал Сэм, желая показать, что не потерпит никаких препирательств из-за того, что у кого-то был тяжелый день. Нога разболелась с новой силой, как будто бы её только что медведь пожевал.
– Подождите, - ответили ему тем же недовольным голосом.
– Я соединю вас с ней.
Йетс ждал, прислонившись лбом к холодной панели телефона. Боль в ноге понемногу стихала. Теперь уже можно попытаться согнуть её в колене. Глядишь, и хромота уменьшится.
– Сэр, она спрашивает, где вы находитесь, - снова раздался голос из телефона, на этот раз он звучал немного повежливей.
– В Центральном госпитале, - недовольно проворчал Йетс, надеявшийся, что Есилькова поговорит с ним лично.
На другом конце провода на минуту воцарилось молчание. Пользуясь возможностью, Сэм принялся сгибать и разгибать больную ногу. Да Сильва вполголоса уговаривал пациентку снять часть одежды, чтобы диагностический аппарат смог приступить к осмотру.
Лечение, должно быть, проходит легче, когда больной без сознания и не надоедают родственники.
– Хорошо, - донеслось из телефона.
– Она говорит, что вам надо подойти к нам через двадцать минут. Вы поняли?
– Да, я понял. Подождите!
– Йетс начал злиться, хотя его собеседник только передал ему просьбу-приказ Есильковой.
– Я был ранен при… взрыве в коридоре M-М и думаю, мне надо сделать заявление…
– Сделаете его, когда приедете к нам, - перебил его полицейский.
– Мы как раз расследуем это дело.
– Разве M-М в вашем районе?
– несколько сбавляя тон, спросил Йетс.
– Нет, сэр, - рявкнули ему в ответ, - но приходится помогать. Работы хватает на всех. Кстати, я собираюсь к ней вернуться, если вы ничего не имеете против.
Йетс хотел извиниться, но линия уже разъединилась.
Махнув на прощание фельдшеру, который все ещё уговаривал пациентку, Йетс вышел из госпиталя.
В этот момент как раз подъехала «скорая», из которой санитары торопливо вытащили носилки с окровавленным телом.
Йетсу оставалось только надеяться, что это не жертва его недавних подвигов.
У него на совести и так было слишком много всего.
14. СОВМЕСТНАЯ РАБОТА
Йетс не насвистывал, открывая дверь патрульной станции. Во-первых, у него были разбиты губы, а во-вторых, отсутствовало настроение. Он пошел по уже знакомому коридору к комнате Есильковой. Не успел Сэм постучаться, как голос лейтенантши пригласил его войти.
– Прекрасно провожу время, - не здороваясь, хмыкнула она и повела Йетса в другую комнату. На пороге она обернулась и осмотрела Сэма с ног до головы: - Выглядишь неплохо, хотя и потрепанно. Наверное, пользуешься популярностью у женщин, а?
«Не сказал бы, особенно в последнее время», - Сэм действительно этого не сказал, а подумал.
Они шли по узкому коридору, но тут из двери высунулась мужская голова и спросила:
– Соня, ты уже видела новое расписание дежурств?
Есилькова ответила, не оборачиваясь:
– Слушай, Герб, если у тебя проблемы со списком, обсуждай их с Ингрехемом, а я не желаю больше об этом слушать.
И, действительно не слушая протестов Герба, двинулась дальше. Йетс следовал за ней. Проход был такой узкий, что иногда ему приходилось идти боком.
В конце коридора Есилькова остановилась и поманила пальцем Йетса:
– Сюда, инспектор.
– Они очутились в довольно большой комнате, рассчитанной на десяток человек. Несколько полицейских, находившихся там, оживленно беседовали. Когда Есилькова вошла, разговоры смолкли. Она уселась на единственный свободный откидной стул.
– Тут у нас один голотанк на весь участок. Фернандесу он понадобится не скоро, так что, думаю, успеем просмотреть все, что надо.
Пока один из полицейских переписывал информацию с видеочипа, Йетс разыскал себе складной стул, который в компактном виде представлял собой сорокасантиметровый диск. С полдесятка таких дисков стояли стопками в углу.
Есилькова раздраженно хлопнула ладонью по клавиатуре голотанка. Он не работал. На панели среди зеленых огоньков горел один красный. Хлопок, однако, нисколько не помог.
Лейтенантша выругалась по-русски, и мгновенье спустя экран голотанка засветился мягкими переливающимися цветами: прибор был готов к работе.
– Воспроизведение, - произнесла Есилькова угрожающим тоном. Появилось изображение, слегка смазанное - запись была не очень качественная, но все-таки видно было неплохо.