Индекс убийства
Шрифт:
– Это фильм, сделанный вашим другом Бэтоном, - хмуро пояснила Есилькова, поворачиваясь к Йетсу.
– Тебе будет интересно. Есть и звуковое сопровождение, но оригинал записи находится в третьем участке, и они поленились сделать для нас копию.
Тут она пристально посмотрела на Сэма, видимо впервые за сегодняшний день.
– Слушай, что с тобой? Ты похож на мертвеца трехмесячной свежести.
– Нога болит, - проворчал Йетс.
– Что-то взорвалось в коридоре M-М, бомба или ещё что-то, а я оказался слишком близко.
– Ясно, - небрежно бросила Есилькова.
– Поговорим об этом позже, а сейчас прокрутим фильм.
На экране голотанка появилось изображение стеклянной двери ресторана «Мулен Руж».
– Он включил камеру перед тем, как войти, - пояснил полицейский.
– Невозможно определить, откуда он пришел. Мы предполагаем, что из туристского отеля.
В комнату, смеясь, вошли ещё двое полицейских, один из них с порога громко потребовал кофе. Есилькова бросила на них уничтожающий взгляд, и оба сразу притихли.
Йетс увидел за стеклянной дверью официанта-араба, которому через несколько минут предстояло умереть, закашлявшись кровью.
Изображение слегка подрагивало при движениях Бэтона. Его напряженное, бледное лицо отразилось в стекле и тут же исчезло.
– Вот там, - хрипло заговорил Йетс, когда камера панорамировала обеденный зал.
– Там сидит парень, он, наверное, африканер.
Йетс поежился. Этого человека, вероятно, уже нет в живых, если в сожженном фургоне было его тело. Теперь Йетс окончательно уверился в том, что именно он сидел тогда рядом с водителем.
– Спасибо, - вежливо откликнулась Есилькова.
– Эта информация может нам пригодиться.
На экране появилось изображение туловища и нижней части лица официанта. Его губы шевелились - он уговаривал Бэтона разделить столик с Йетсом. Официант мелькнул в полный рост и исчез - Бэтон отступил на шаг и повернулся. Теперь Йетс любовался собственной персоной - здоровенный блондин, зыркающий по сторонам. Сэм едва успел подумать, что на самом деле он красивее, как на экране возникла Элла Брэдли. Видимо, Бэтон снимал всех, кто находился в ресторане. Элла посмотрела вверх, немного мимо камеры. На её лице мелькнула улыбка, сменившаяся гримасой отвращения.
– Наверное, кашка не понравилась, - хмыкнула Есилькова. Ее лицо, однако, осталось мрачным.
Камера теперь пристально следила за официантом, возвращающимся с кухни. Его лицо было абсолютно нормальным - ни следа боли или дискомфорта. Йетс знал, что будет дальше. Официант закашлялся.
Сэм вскочил, отбросив стул, и отвернулся.
– Не надо, - сказал он и сам не узнал своего дрожащего голоса.
– Понимаю, что это глупо, но я не хочу видеть все это ещё раз…
Сэма чуть не стошнило. Он был вынужден снова сесть, чтобы не упасть в обморок, хотя потеря сознания в данный момент была бы неплохим выходом.
Есилькова сказала «стоп», и голотанк отключился.
Йетс вытер пот со лба.
– Это все из-за ожога и… - Он не договорил.
Наверное, все-таки стоило упасть в обморок.
– Понимаешь, Соня, это очень тяжело - смотреть и ждать, что он умрет, что его смерть невозможно предотвратить. Вроде кошмарного сна.
– Ничего, все в порядке, - неожиданно мягко сказала Есилькова.
– Я просто хотела показать, что Бэтон специально снимал официанта, зная, что произойдет. Потом он пошел за тобой на кухню и отдельно снял всех погибших и оставшуюся в живых девушку.
– Она усмехнулась углом рта.
– Дальше картинка немного хуже. Что-то повредило объектив.
Сэм исподлобья посмотрел на нее.
– Люди, которые там не были, - невозмутимо продолжала Есилькова, - могут не понять, почему некоторые теряют над собой контроль. Я же это прекрасно понимаю.
Йетс не знал, как поблагодарить её за сочувствие, и поэтому промолчал.
– Бэтон снимал не только в ресторане, - заметил один из полицейских.
– Камера работала всю дорогу, пока он не добрался до шлюза.
– Понятно, - ответил Сэм и попытался положить ногу на ногу. Это было ошибкой - больное бедро не замедлило напомнить о себе. Сдержавшись, чтобы не выругаться, он осторожно поставил обе ноги на пол и только тогда спросил: - А теперь что?
– Теперь займемся другим делом.
Есилькова встала и подошла к голотанку, кивком подозвав к себе Сэма. Их освободившиеся стулья немедленно заняли.
– Карта, район четыреста сорок один, - отчетливо произнесла она, отсоединяя видеочип. На экране голотанка появился подробный план туннелей и коридоров.
– Так, покажи-ка мне, где произошел взрыв, - потребовала Есилькова.
– Просто ткни пальцем в нужное место.
Ее голос звучал несколько зловеще. Йетс подумал, что это у неё профессиональное, своего рода способ воздействия на свидетеля. Он наклонился поближе к карте, чтобы лучше разглядеть мелкие цифры, и довольно легко нашел коридор ММ-МН-12, который вел к квартире Эллы. Сделав над собой усилие, чтобы не очень дрожала рука, Сэм ткнул в это место пальцем. На карте засветилась оранжевая точка. Он откинул волосы со лба, вздохнул и принялся излагать историю, которую придумал по пути в Центральный госпиталь.
– Я шел пешком, кажется, там поблизости был ювелирный магазин. Я не торопился, поэтому не встал на движущуюся ленту. Стена коридора неожиданно взорвалась… вспыхнула… Это трудно описать.
Тут он не соврал. Последствия выстрела из плазменного излучателя действительно описать трудно.
– Ты когда-нибудь стрелял из плазменного излучателя?
– Есилькова, казалось, прочла его мысли.
– Э-э… однажды.
– Йетс постарался сделать максимально честную физиономию.
– Я тогда проходил обучение, это было давно.
– Ты видел там ещё что-нибудь?
– Ну… в общем, нет, - ответил Сэм, чувствуя себя более чем неуютно.
Он мог бы признаться, что после «взрыва» пошел с Эллой к ней домой и она дала ему новую одежду. Но зачем упоминать об этом, если не спрашивают? Но он не мог не заметить взорванный фургон…
– Ах, да! Там ещё была сгоревшая машина. Честно говоря, мне было не до неё тогда…
– Понятно.
– Голос Есильковой ничего не выражал.
– Это был фургон Бюро Утилизации.