Индейская страсть
Шрифт:
Келли топнула ногой в ярости на Калеба за то, что он встречается с другой женщиной, в ярости на себя за то, что эта мысль приводит ее в бешенство.
Пусть делает все, что хочет, для нее он ничего не значит. Он соврал ей про ранчо. Твердит теперь, что ему нужна только она… Да он может сколько угодно убеждать ее в этом – ведь если он любит ее, как говорит, почему же столько времени проводит с Энжелой Бристол? И почему, ну почему она так из-за этого страдает?
Когда на следующий вечер Калеб появился в ее доме, Келли сделала все возможное, чтобы казаться
– Благодарю, мистер Страйкер, – произнесла Келли, как только Калеб закончил отчет. – Спокойной ночи.
– Келли…
– Спокойной ночи.
– Ладно, черт возьми, поступай, как знаешь, – пробормотал он и, нахлобучив шляпу на голову, вышел из дома.
Келли смотрела ему вслед до тех пор, пока ночь не поглотила его. Куда он направился? Пойдет ли сейчас к Энжеле Бристол? Проводит ли он ночи с этой женщиной? Он собирался ночевать с ковбоями. Вот только действительно ли он там? Работники постоянно рассказывали ей о нем, однако странно, что при этом они никогда не упоминали, где Калеб проводит ночи.
На землю упали первые осенние листья, и Келли бросилась приводить в порядок дом. Вымыла и натерла пол в столовой, очистила от пыли и отполировала мебель, отмыла снаружи и изнутри кухонные шкафы, а заодно перемыла всю кухонную утварь. Ясным сентябрьским днем выбила ковры и выгладила шторы. В столовой и своей спальне переставила мебель.
Следующие две недели то и дело начинал идти дождь, и Келли коротала время за уборкой комнат. Желтая спальня была очень милой, солнечной и светлой, поэтому она решила, что тут теперь будет гостиная. Комната эта никому не принадлежала, здесь стояли лишь кровать, небольшой шкаф и один стул. Розовая спальня когда-то служила детской, и в спальню ее переоборудовали позже. Ничто не указывало на то, что здесь когда-то жили дети, но Келли не могла отделаться от чувства, что обитатели этого помещения испытывали не только великую радость, но и глубокую печаль.
Коричневая с белым спальня принадлежала раньше Калебу. Тут стояла длинная узкая кровать, покрытая коричневым с белыми разводами одеялом, на окнах висели бежевые шторы безо всяких узоров. Еще в комнате был дубовый комод, шкаф и удобное коричневое кожаное кресло.
Келли напомнила себе, что теперь это ее дом, и стала выдвигать ящики шкафа. Первые три оказались пустыми, и она почувствовала некоторое разочарование: хотелось найти хоть какую-нибудь вещь, которая напомнила бы о прошлой жизни Калеба.
Но когда Келли выдвинула последний ящик, у нее перехватило дыхание. Внутри она обнаружила рубаху из оленьей кожи, такие же штаны и пару мокасин. С благоговением она вынула одежду. Рубаха была мягкой на ощупь, с рукавов свисала бахрома; штаны сшиты из более толстой кожи и тоже украшены бахромой; мокасины простые, но добротные.
Повинуясь импульсу, Келли стащила с себя блузку и натянула рубаху. Та оказалась великовата, но ему уже мала. Она попыталась припомнить, сколько лет было Калебу, когда он покинул племя лакотов.
Потом хотела примерить штаны, но они были слишком длинны, а мокасины чересчур велики.
Не снимая рубахи, Келли прошлась по комнате, погладила одеяло, выглянула в окно, стараясь представить себе, как чувствовал себя Калеб, когда жил здесь. Своего отца она не знала. Как печально, что Калеб ненавидел Дункана Страйкера, и сколько же он от этого потерял! Она отдала бы все на свете, лишь бы только узнать, кем был ее отец…
Стоя у окна и глядя на пелену дождя, Келли вдруг поняла, что уже не одна в комнате. Глубоко вздохнув, чтобы сдержать бешено забившееся сердце, она повернулась и увидела его.
– Ты что, собираешься записаться в индейцы? – спросил Калеб, указывая на кожаную рубаху.
– Нет… я просто…
– Решила покопаться в чужих вещах?
– Ничего подобного! – с возмущением воскликнула девушка. – Или ты забыл, что это мой дом?
– Можно подумать, что ты позволишь мне об этом забыть, – парировал он, и Келли вздрогнула, услышав в его голосе нотки горечи.
– Вам что-нибудь нужно, мистер Страйкер?
– Ты отлично знаешь, что мне нужно.
– Энжелу Бристол? – со сладкой улыбкой поинтересовалась Келли.
– Тебя.
Келли с трудом сглотнула, страстно желая, чтобы он оставил ее в покое, чтобы его близость не заставляла вспоминать о том вечере, проведенном в его жарких объятиях.
– И ты пришел сюда, чтобы сообщить мне об этом?
– Нет, я пришел сказать, что у тебя посетитель.
– Посетитель?
– Ричард Эштон ждет тебя в столовой.
– Ричард? Чего он хочет?
– Почему бы тебе не спросить об этом у него самого? – ухмыльнувшись, предложил Калеб. – Может быть, ты хочешь сначала переодеться?
– Неплохая мысль.
Калеб кивнул и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Через несколько минут Келли спустилась в столовую.
– Добрый день, мистер Эштон, – холодно произнесла она. – Что привело вас сюда в такой ненастный день?
– Да вот, приехал вас навестить, – ответил Ричард. – Могу я присесть?
– Лучше не стоит.
– Послушайте, Келли, я очень сожалею о том, что произошло у нас на приеме. Я немного перебрал шампанского. – Ричард передернул плечами. – Нельзя же винить мужчину только за то, что он пытался поцеловать прелестную женщину!
– Можно. Всего хорошего, мистер Эштон.
– Келли, я знаю, что вам не слишком легко жилось в прошлом, но я намерен все изменить и явился, чтобы просить вас выйти за меня замуж.
– Выйти за вас?! – Келли уставилась на Ричарда так, словно у него вдруг выросли две головы и хвост.
– Не секрет, что я мечтаю о вас уже несколько лет.
– Я знаю, но… замуж! – Келли решительно покачала головой. – Не думаю, что я вообще когда-либо выйду замуж.
– Ну хотя бы подумайте о моем предложении.