Индиговый ученик
Шрифт:
Дойдя до места, где когда-то стояла будка Тагра, Арлинг опустился на землю и хотел привалиться к знакомому кедру, но запоздало обнаружил, что дерева за спиной не оказалось. Он даже решил, что перепутал место, но от собачьей конуры еще остался запах, который впитался в почву, кусты и скудную траву так сильно, что должен был пройти не один месяц, прежде чем он растворится в окружающем мире.
Арлинг хорошо помнил тот кедр, потому что сам посадил его, когда пришел в школу много лет назад. Это были его первые трудовые уроки. Дерево принялось хорошо и быстро вытянулось, бросив обильную тень на клумбу с пионами.
Однако теперь вместо молодого гиганта торчал одинокий пенек. Арлингу хотелось думать, что это садовник осуществил свою давнюю мечту, но обманывать себя было трудно. Пятнистый Камень был не причастен к гибели кедра, потому что дерево сломали руками, и Регарди знал только одного человека, который был способен на такое.
Подул ветер, принеся с собой удушливый запах цветущего жасмина. Так же пахло в тот день, когда с ним прощался Сахар – смертью. Однажды Арлинг сказал Беркуту, что в жизни все можно исправить. Неужели он так легко забывал собственные ошибки? Гибель Магды нельзя было исправить, так же как нельзя было изменить то, что он сотворил в заброшенном храме Бхудке.
Все мысли и причины, которые когда-то заставили его согласиться на бои, вдруг стали ничтожными и пустыми. Узнав, что серкеты учили своих адептов чувствовать себя мертвыми с рождения, Арлинг много раз пытался представить подобное, тренируясь в подземелье или выполняя задания имана, когда он сам становился посланцем смерти. Но у него не получалось даже приблизиться к мысли, что он может быть мертв.
В прошлую ночь ему удалось это без труда. И он понял одно. Ему не хотелось больше убивать.
Сейфуллах обещал ему новый смысл жизни и не солгал. Да, сейчас все было по-другому, по-новому, но какая-то часть Арлинга навсегда осталась на арене храма. Та же, которая вернулась в Балидет, не могла справиться с пустотой, которая, подобно оползню, с каждой секундой росла в его душе и сердце.
Однажды Регарди с Беркутом встретили на рынке человека, который бродил по рядам, царапая себе лицо и не замечая никого вокруг. «Он между небом и землей», – сказал тогда Шолох и скорее прошел мимо. После Арлинг долго думал над значением его слов, но их смысл дошел до него только сейчас.
Ему было плохо. По-настоящему плохо. И так же, как иман, он не знал, что с собой сделать.
Арлинг не удивился, когда услышал шаги учителя. Их разговор должен был состояться давно.
– Спрашивай, – произнес иман, усаживаясь рядом на землю. Сказано было просто, но прозвучало как – «назови последнее желание».
Регарди не стал долго думать, потому что устал от любых мыслей, и спросил первое, что взбрело в голову.
– Что такое солукрай? – вопрос получился наивным и совсем неподходящим для ситуации, но учитель ответил сразу, словно знал, что Арлинг спросит именно это.
– Тайная сущность вещей не видна, Лин, – вздохнул иман. – Солукрай должен был учить людей различать добро и зло, поступать справедливо и естественно. Но многие сегодня считают делать добро утомительным занятием, а зло – легким и приятным. Хоть это и противоречит разуму. Солукрай был заранее обречен на поражение. Люди не были готовы к подарку бога. Для большинства солукрай так
– Зачем вы научили меня ему?
– Я тебя не учил. Он был в тебе. Он есть в каждом из нас. Солукрай – это истинное знание, а истине не научить. Она сама должна войти в твое сердце.
– Этого не случилось.
– Да, Лин. Мастер, владеющий солукраем, пользуется мечом, но не убивает. Когда враги видят перед собой воплощение истины, они сдаются и без каких-либо усилий с его стороны становятся похожими на мертвых. Их не надо убивать. Вот, что такое Солукрай. Настоящий мастер использует его, чтобы возвращать жизни. Он разрешает каждому противнику самому решать свою судьбу.
Это были хорошие слова. Мудрые. Жаль, что мистик не сказал их ему раньше.
– Я стану халруджи, учитель, – произнес Регарди, почувствовав неимоверное облегчение от того, что все-таки решился это сказать. Такой была вся его жизнь – идти вслепую по незнакомым дорогам.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – ответил иман, и в его голосе слышалась плохо скрываемая горечь.
– У Сохо… – тут Арлинг запнулся, но учитель молчал, и он продолжил, – был халруджи. И он убил его за провинность. Я готов к этому. Я могу стать вашим халруджи, учитель.
– Ты уже был моим Индиговым Учеником, – грустно улыбнулся иман. – К тому же, серкет, даже бывший, не может стать господином. А теперь скажи, что ты на самом деле знаешь о халруджи. Кроме того, что его может убить хозяин просто потому, что у него с утра плохое настроение.
– Этот обет принимают те, кто совершили ошибку и не могут смириться со своей совестью, – сказал Арлинг, вспомнив то, что когда-то давно объяснял ему Беркут. – Своим служением они пытаются вернуть себе чистоту духа и сердца.
Он тщательно подбирал слова, и, похоже, иман остался доволен, потому что едва заметно кивнул.
– Халруджи становятся на всю жизнь, – продолжил его слова учитель. – От обета может освободить господин, но для этого ему самому придется заплатить немалую цену, чаще всего, кровью. Это сложный ритуал, и к нему прибегают редко. Поэтому, становясь халруджи, ты обрекаешь себя на служение до конца дней. Халруджи клянется три раза. Первый раз – во время посвящения. Второй – когда обманул или предал господина. Третий – когда потерпел поражение. Господин имеет право убить тебя за любой проступок, но хуже, если он потребует третьей клятвы. После нее ты должен будешь отправиться на поиски Дороги Молчания в Карах-Антар. Не спрашивай меня, что это. Прочтешь сам в Книге Махди. Одно скажу – это страшно и позорно. Если ты допустишь смерть господина, тебе также придется отправиться по Дороге Молчания.
– Я готов.
– Сначала послушай, – тяжело вдохнул иман. – В Большой Книге Махди сказано так. Халруджи не допускает ни малейшего сомнения в господине. Никогда. Со словом «верность» он просыпается и засыпает. Он идет по этому пути не только, когда господин процветает, но и когда тот в беде. Халруджи считает свою жизнь никчемной, отказываясь от личной выгоды и защищая господина до конца. Бесстрастность и удовлетворенность самым простым – его главные принципы. Тот, кто становится халруджи, является идеальным слугой, поэтому быть его господином – большая честь. Так было всегда. Что, по-твоему, означает быть хорошим слугой, Лин?