Индивидуальный маршрут, или 7 перевалов на троих
Шрифт:
Больше нас ничто не задерживало, и мы отправились в свой двенадцатикилометровый переход до туристического приюта у подножия горы Фишт.
Первые два километра тропа шла по буково-пихтовому лесу. Груз было нести тяжело, но вопреки нашим опасениям грамотно уложенные и хорошо подогнанные под руководством нашего инструктора рюкзаки делали эту задачу вполне посильной. Я к тому же использовал трекинговые палки.
Многие относятся к ним скептически, но мне они реально помогали, особенно если за спиной был тяжелый рюкзак. Палки позволяли частично разгрузить спину и плечи, а при подъеме в гору они также позволяли разгрузить ноги и не давали забиваться мышцам. При спуске же здорово разгружали колени и помогали удерживать равновесие, что при такой тяжести за спиной было совсем не лишним.
Мои товарищи шли без палок. Иван не отрицал их пользу, но сам почему-то предпочитал обходиться без них, а Александр еще не определился со своим стилем туристической ходьбы.
Через два километра решили сделать привал на обед. Для этого на тропе было культовое место – под большим грабом. Это гигантское дерево каким-то чудом выросло на границе лесной и альпийской зон.
После обеда нас ждал подъем на плато Лаго-Наки, вернее – даже уже не на плато (оно на данном маршруте оставалось немного позади), а к подножию горы Оштен, вдоль которого наша тропа, соединяясь с основной тропой «Тридцатки» (идущей от северного кордона), поднималась к перевалу Гузерипль – первому перевалу на нашем маршруте.
Выйдя из леса в зону альпийских лугов, мы приступили к преодолению довольно затяжного подъема, при этом Александр со своим более легким рюкзаком немного даже убежал вперед. Иван неспешно шел посередине. Я же, опираясь на свои палки, ковылял замыкающим…
Что интересно: Иван, таща такую тяжесть, еще делал вид, что прогуливается, – ну прямо Штирлиц из анекдота! Тот, правда, делал вид, что прогуливается, пытаясь бегом угнаться за машиной, но… аналогия всё равно была сильной. Ведь подниматься в гору с почти 40-килограммовым рюкзаком и при этом улыбаться, любуясь природой, мог, наверное, только Иван. Ну, может, еще Виталик…
У меня же все силы уходили на то, чтобы не отстать. Лишь когда мы остановились у ручья передохнуть, я, переведя дух, тоже наконец окинул взглядом окружающий пейзаж. Мы уже набрали приличную высоту, и взору открывалась ностальгически знакомая панорама – слева сквозь синюю дымку вдалеке просвечивал Большой Тхач, справа чернел своими скалами Чугуш, а за спиной возвышались скалистые отроги горы Оштен. Скалы этих отрогов были похожи на крепостные бастионы, от которых спускались кое-где покрытые короткой альпийской травкой и будто гладко вымощенные дорожки крутые каменные осыпи, как бы приглашая взойти по ним вверх…
Приглашение это, однако, было весьма коварным, так как кажущиеся с большого расстояния такими гладкими эти осыпи представляли собой нагромождение острых каменных обломков… Представьте себе высыпанный на травянистый склон щебень с размером камней от кулака и до головы – вот примерная картина так называемой «сыпухи», идти по которой даже в хорошей трекинговой обуви, да еще по крутому склону с тяжелым рюкзаком, было то еще «удовольствие»! Поставить ногу толком нельзя – стопа либо проваливается в щели, либо съезжает вниз вместе с камнями, острые края которых болезненно ощущаются даже через толстую подошву.
В обычных кроссовках, в общем, тут нечего было делать… Обычная спортивная обувь, конечно, удобнее, и в ней не так жарко… Но даже проложенная по самым проходимым местам тропа «Тридцатки» пересекает и каменистые участки, и эти самые осыпи, на которых обладатели обуви с тонкой подошвой начинают обычно про себя (хе-хе, а иногда и вслух!) нецензурно выражаться, а на следующий день, под такое же «культурное» ворчание, еле могут ходить – так иногда у них болят ступни!
Впрочем, специальная трекинговая обувь тоже имела свои недостатки. Несмотря на наличие высокого голенища, позволявшего фиксировать голеностоп и не дававшего подвернуть лодыжку, а также на толстую подошву, позволявшую безнаказанно прыгать по самым острым скалам, в такой обуви всё-таки слишком сильно прели ноги! Применение различных гигроскопичных подкладок и мембранных технологий, конечно, давало свой эффект, но в целом, на мой взгляд, плохо справлялось с этой проблемой…
Поэтому дорогие фирменные ботинки были здесь не намного лучше армейских берцев, которые к тому же можно было без опасений сушить у костра…
Вот и сейчас наш инструктор, пользуясь привалом, скинул с ног такие «профессиональные» боты и с наслаждением опустил разгоряченные ступни в прохладный ручей.
Проблема была еще и в том, что после трех-четырех дней такой ножной сауны начинала опревать кожа (не путать с водяными мозолями), верхний слой которой – эпидермис – слезал, как шкура со змеи. Особенно этой напасти подвергалась верхняя часть пальцев. Если такое место вовремя не заклеить пластырем, оно превращалось в кровавую ссадину, которая, даже будучи заклеенной, сильно мешала ходить. Иван знал это прекрасно, поэтому при каждом удобном случае скидывал обувь и внимательно осматривал ноги. Впрочем, по его же словам, идти в такой крутой обуви по нашему маршруту было не обязательно – просто он был в этих ботинках на Эльбрусе и теперь хотел проверить их в обычных условиях. Но пока хорошо сослужившие на ледниках и снегу ботинки, похоже, проваливали этот тест на универсальность…
Я же по всем этим причинам на текущий момент предпочитал обувь попроще – мои трекинговые ботинки имели лишь слегка завышенное голенище, обычную тонкую подкладку и толстую многослойную подошву с почти твердым резиновым основанием. Такая комбинация, позволявшая довольно уверенно ходить по камням и избегать чрезмерного перегрева ног даже в жару, меня вполне устраивала. Правда, повышался риск подвернуть ногу, но завышенное по сравнению с обычными кроссовками голенище минимальную защиту от этого обеспечивало и, по крайней мере, давало время среагировать и вернуть стопу в нормальное положение.
Мы тем временем продолжали отдыхать, набираясь сил для решительного рывка на Гузерипльский перевал.
Иван вытащил ноги из воды и теперь сушил их на солнце, от которого закрыл баффом обгоревшее на Эльбрусе и еще саднившее лицо. Я же не поленился намазать открытые части тела солнцезащитным кремом – даже на сентябрьском, уже не жарком альпийском солнышке на высоте более 1500 метров можно было обгореть!
Долго рассиживаться, впрочем, было нельзя – путь еще был длинный. Александр уже надел рюкзак и стоял в ожидании. Наш командир, проворно обувшись, взялся за свою тяжеленную ношу…
– Вань, может чего-нибудь ко мне переложим? Ты у нас инструктор всё-таки, а не носильщик! – предложил я, втайне, конечно, опасаясь, что Иван согласится, так как свой рюкзак тащил, надо признаться, с трудом.
– Да не-е… не надо! – с улыбкой отказался наш командир, уверенно закидывая свои тридцать восемь килограммов за спину.
Впрочем, мое сделанное из вежливости предложение было заведомо бесполезно – от Ивана кусок плоти проще было оторвать, чем заставить переложить хоть полкило уже распределенного груза на товарища!