Индия. На плечах Великого Хималая
Шрифт:
А потом мы увидели синюю птицу. Когда её крылья были сложены, оперение казалось чёрным, но стоило ей их расправить, как возникал глубокий синий цвет. Она пролетела под нами по ущелью Ганги и села на одну из отполированных водой природных ступеней. Рядом с ней лежала пустая холщовая сумка и угли от костра. И не говорите мне, что это просто синяя сойка, а не птица счастья.
Кафе, которое нам порекомендовали Женя и Роман, оказалось действительно уютным. В нём сидела довольно большая компания русских и японцев. Удивительно, что представители этих двух столь разных наций здесь тесно общались. И я подумал, что фраза Киплинга в её расхожем понимании — «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут» — здесь не работает.
На самом деле всем, вырвавшим эту фразу из контекста прекрасного стихотворения, следовало бы знать его целиком. А смысл баллады скорее противоположен общему пониманию фразы. Она об уважении к чужому мужеству, о дружбе. Вот это четверостишие целиком:
«Oh, East is East, and West is West, and never the twain shall meet, Till Earth and Sky stand presently at Gods great Judgment Seat; But there is neither East nor West, Border, nor Breed, nor Birth, When two strong men stand face to face, tho’ they come from the ends of the earth!»Электричества так и не дали, мы ужинали на террасе в свете керосиновых ламп и свечей. Было в этом что-то от древней мистерии.
On the road to Rishikesh *)
Рано утром покинули Ганготри в компании с Кэтрин, Келли и саньясином из Германии Рамой, который собирался оставить нас в Уттаркаши. Мы беседовали о путешествиях, а Сева писал стихи. Вот одно из его стихотворений, написанных в джипе.
3
Первая строка из песни «Битлз» «Child of Nature».
Водитель был молодым и гнал, мы останавливались лишь для того, чтобы перекусить и разобраться с машиной, повредившей нам задний бампер, — джип, идущий следом, всё время нас поджимал (хотя куда уж быстрее), и стоило нашему водителю притормозить, как тот въехал в нас, но несильно. Почему-то большинство водителей джипов либо совсем молодые люди, либо за сорок. Я подумал, что на таких дорогах происходит некий отбор — тот, кто лихачит, не доживает до среднего возраста.
В обед решили покурить, и Сева вдруг обнаружил, что всё оставил на окне. Носов Баба его не осудил, зато я — очень. На рынке в Утгаркаши снова купили фруктово-ягодный набор: арбуз, бананы, манго. Так что вечером в Ришикеше устроили фруктовый пир вместе с американками, одна из них, Келли, оказалась фотографом, живописцем и художником по керамике, а Кэтрин — искусствоведом и преподавателем колледжа. Обе постоянно путешествуют, но вместе поехали в Индию впервые. Кэтрин обычно брала с собой дочь, и, когда дочь была маленькой, ей это нравилось. Но теперь дочке уже шестнадцать, и она решила жить по-другому: без бесконечных дорог, ночёвок в дешёвых отелях и ашрамах и прочих радостей искателей истины.
Тем временем у нас стали заканчиваться крепкие дезинфицирующие средства. В основном дезинфицировали себя Носов и Сева. Причём если Сергей после процедуры иногда чувствовал себя неважно (в горах он понял, что стоит отказаться от алкоголя), то Сева дезинфицировал себя и наверху. Но, вопреки моим опасениям, проявил себя настоящим богатырём: возможно, водолазные навыки позволяли ему с изрядной дозой остатков алкоголя и каннабиса в организме вставать по утрам полным сил и со светлой головой, а также бежать десятикилометровый горный кросс.
Способность находить алкоголь у жителей России в крови. Даже в абсолютно трезвом Ришикеше моим спутникам удалось его найти. Причём нам продали его из-под полы в одной из продуктовых лавочек. Мы искали вино (нашим барышням надоели крепкие напитки), и на вопрос, есть ли wine, продавец сказал, что есть. Но только white wine. Белое тоже устраивало. Он выдал нам запечатанный бумажный пакет. Когда мы его распечатали, то обнаружили 0,75-литровую бутылку виски!
Виски местного производства «Red Knight» не так уж и плох. Официальная цена вполне приемлемая — около 300 рупий бутылка 0,75. Индусы по сравнению с жителями нашей страны пьют очень мало, винные магазины в крупных городах, разумеется, есть, но их немного и ассортимент довольно беден: пиво «Kingfisher» и крепкий алкоголь. Могу порекомендовать ещё ром «Old Monk», но он противнее виски. В местах религиозного паломничества алкоголь вообще не продают.
Впрочем, в Новгородской области, где мне довелось немного пожить, крестьяне называли, и по сию пору называют, водку белым вином. В принципе для них всё, что до 16 градусов, — красное вино, всё, что около 40, — белое.
Не надо думать, что мои спутники такие уж безумные алкоголики, просто почему-то в эту книгу преимущественно попадают воспоминания о вечерах, связанных с употреблением алкоголя.
Я спустился на завтрак раньше Тони, и, стоило мне уйти, на террасу прибежала здоровенная обезьяна. Она вывернула помойное ведро с арбузными корками и принялась доедать остатки нашего вчерашнего пиршества. Почувствовав, что содержимое ведра от неё никуда не уйдёт, с арбузной коркой в лапе она зашла в нашу комнату. Тоне это не очень понравилось, и она сказала обезьяне об этом. Та в ответ сделала страшную рожу. Тоне это ещё больше не понравилось, она схватила юбку и, размахивая ею как мечом, пошла на злодейку. Обезьяна неохотно ретировалась из комнаты в угол террасы. Тоня собрала остатки манго и арбуза и отнесла к ней, ибо в большой книге Носова Бабы было написано, что обезьян обижать нельзя, они животные священные.
В садах Пармат Никетан
Победу Тони над обезьяной мы отметили вкусным завтраком, после чего отправились в Ришикеш. Мы решили обойти этот город святых по кругу, по часовой стрелке. Спустились вниз, на площадь, где в центре в стеклянной будке стоит Рама с луком и стрелами. Сева предположил, что он регулирует движение: «Кто правила нарушит, тому стрелу в зад». Рама — лучник первоклассный, не промахнётся.
Затем прошли вниз по ступеням, где многочисленные садху сидят с котелками для подаяния, перешли через мост Лакшманджула на противоположную сторону к тринадцатиэтажному храму Шри Траянбакшвар, московскому небоскрёбу в миниатюре, на каждом из этажей которого живёт множество богов, миновали статую Шивы на небольшой площади с левой стороны от моста. На площади нас нагнала кавалькада весёлых молодых индийских паломников на мотоциклах, мы их уже встречали на пути в Ганготри. По улочке между ашрамами мы выбрались к пустому пляжу, где с удовольствием искупались в священной реке.
Вода была тёплой и чистой.
Пока мы плавали и сушились на камнях, к нам подошли двое серьёзных мужчин, один в полицейской форме, другой — в светлой европейской одежде. Последний хорошо говорил по-английски. Он очень вежливо объяснил, что его задача — просвещать иностранных туристов относительно правил поведения в городе. «Здесь, несмотря на отсутствие людей, женщинам в открытых купальниках находиться нельзя, — пояснил он. — Надо, чтобы тело было закрыто». Это касалось Катиного купальника. Человек рассказал, что он родился в Индии, много лет провёл в Австралии, а теперь купил дом в Ришикеше и живёт здесь.