Индия. На плечах Великого Хималая
Шрифт:
Саи Баба прошёл вдоль ряда, за которым сидел Петя, с кем-то поговорил, затем остановился напротив Пети, пробрался к нему и, улыбнувшись, шепнул на ухо: «Йесс!» В итоге Петя не стал адептом Саи Бабы, но в его чудесные способности уверовал.
С Петей, уже после посещения ашрама, произошёл ещё один забавный случай. Будучи человеком небогатым, он купил билет на самолёт авиакомпании, которая умудрилась разориться во время его пребывания в Индии. И когда он явился в аэропорт, ему сказали, что такого самолёта нет и не будет. Он решил обратиться в наше посольство за помощью, но она выразилась лишь в том, что ему разрешили сделать пару звонков друзьям в Россию, которые выслали деньги.
Но деньги надо было как-то возвращать. И Петя решился на тяжёлый противозаконный эксперимент — вывезти из Индии наркотики и продать их своим друзьям. То ли насмотревшись фильмов про перевозку разной дряни, то ли просто осознав, что наиболее безопасный способ — это внутри себя, он накупил гашиша, запаял его в полиэтиленовые пакетики и незадолго до выезда в аэропорт съел.
Дальше начались приключения. Сначала самолёт задержали на несколько часов. Уже в аэропорту Петя почувствовал боль в животе — возможно, один из пакетов прохудился, а возможно, он заел их чем-то некачественным. Судя по ощущениям, второе было вероятнее. В самолёте ценный груз вместе с прочим содержимым кишечника попросился наружу. И Петя был вынужден отмывать пакеты в раковине, а затем снова поглощать их.
В довершение всех бед из-за непогоды самолёту не разрешили посадку в Санкт-Петербурге и он приземлился в Риге. И Петя снова сидел на горшке, отмывал пакеты и ел их. Впрочем, как я уже говорил, некоторые начинающие «агора» делают это каждый день и с гораздо более чистыми целями. Но в целом операция пошла успешно: он добрался домой, продал товар, по крайней мере двукратно окупив перелёт, и даже предложил мне покурить. Я почему-то отказался.
Открывая пустоту
В 80–90-х годах прошлого века почти в каждом крупном книжном магазине нашей страны стояли книги индийского философа Ошо, или Бхагаван Шри Раджниша (1931–1990). Точнее, книги бесед с ним. Они были написаны легко, с привлечением и трактовкой как суфийских, христианских и буддийских притч, так и современных анекдотов.
Его учение, как сообщает Википедия, декларировало «своей целью свободную и счастливую жизнь человека, борьбу с предрассудками, ложными ценностями общества, бюрократическим государством, бюрократизированной церковной верой (клерикализм), бездуховностью семейного уклада и прочим. Он разработал множество новых систем медитации, связанных с музыкой, движением, дыханием».
Несколько моих друзей, считающих себя суфиями, раньше регулярно посещали основанный им ашрам в Пуне. Сейчас они каждое лето организуют лагерь на Карельском перешейке. Но я там никогда не был. Сам Ошо считал, что для учения важен лишь живой учитель. После его ухода учение неминуемо искажается. И нет смысла в религиозной общине. Однако на деле и ашрамы, и саньясины Ошо остаются.
Когда Ошо спрашивали о кажущихся противоречиях в его высказываниях, он отвечал, что более чем сами слова важна пустота между ними. Слова — это только двери, которые могут быть и деревянными, и золотыми, но главное не дверь, а то, что находится за ней.
И в заключение этого разговора об Учителях и учениях мне хотелось бы упомянуть о сахаджа-йоге. С этим учением я познакомился вовсе не в Индии, а на работе в газовой котельной. Когда-то ленинградские котельные были заселены представителями литературного и художественного андеграунда (эта тема достойна целой книги). Потом, в начале 90-х, состав сменился и котельные заполнили представители разных религиозных меньшинств. И у нас в котельной, кроме меня и не совсем правоверного еврея, работали свидетель Иеговы и сахаджа-йогиня. Так, на рабочем столе помимо документации последовательно появились иконка святого Николая Чудотворца, под стеклом — звезда Давида, рядом — изображение Нирмалы Деви Шриваставы и стопка журналов «Сторожевая башня».
Нирмала Шривастава (в девичестве Салве) (1923–2011) — известная гуру из Индий, основательница сахаджа-йоги. Более известна как Шри Матаджи, или Нирмала Деви. Она выросла в очень образованной семье (её отец Нирмала Салве знал множество языков, прекрасно разбирался в искусстве. Он был христианином, но знал наизусть «Бхагавад-гиту», и перевёл на хинди священную книгу мусульман Коран). С семи лет она общалась с Махатмой Ганди и часто гостила в его ашраме. Многое из того, чему учил Ганди, она использовала в собственном учении.
В молодости она занималась социально ориентированной общественной деятельностью, стала женой известного политика Чандика Шриваставы. Но в 60-х, когда её дочери выросли и вышли замуж, полностью отдала себя духовной практике. И 5 мая 1970 года вошла в самадхи и получила откровение. После этого она стала передавать знание другим, назвав своё учение «сахаджа-йогой» («сахаджа» — врождённая, «йога» — союз, соединение). В каждом человеке с рождения заложен механизм, который позволяет соединить индивидуальное сознание с коллективным сознанием космоса. Впрочем, об этом учит не только сахаджа-йога.
Все её занятия были бесплатны. «Как можно платить за то, что ваше собственное, что дано от рождения? — говорила она. — Можно ли заплатить за то, что проросло зерно, за то, что светит солнце? Так же и Кундалини: она — это сила Любви, и каждый человек имеет право и возможность познать её как приятное дуновение…»
Для полноты картины я положил под стекло открытку с буддийской мандалой. Честно говоря, я подумал и о мусульманах, но в исламе, в отличие от других мировых религий, нет традиции создания изображений религиозных символов. Теперь любой посторонний оператор, который заменял кого-либо из нас во время болезни или отъезда, мог найти на столе близкий своей религии объект. Но летом все, кроме свидетеля Иеговы, ушли в долгосрочный отпуск, и он, делая уборку, аккуратно разложил по нашим шкафчикам «не связанные с работой вещи». Только свои журналы на столе и оставил.
Ганготри
Если дорога до Уттаркаши иногда отходила от Ганги на несколько десятков километров, то после Верхнего Светлого города приблизилась и переплелась с рекой. Эту дорогу стоило бы пройти пешком — так делают многие индийские паломники, совершающие Чар-дхам (Чар-дхам включает посещение четырёх самых почитаемых священных мест в Гималаях: Ямунотри, Ганготри, Кедарнатх и Бадринатх) и, в отличие от нас, владеющие временем. Каждый метр этой дороги по-своему прекрасен. Она тянется вдоль отвесных стен, перескакивает мостами с одного берега на другой через пропасти глубиной в десятки метров, скрывается от Ганги в высоком хвойном лесу, снова прижимается к бурлящей воде и, наконец, заканчивается удивительно красивым посёлком — Ганготри. Он находится на высоте 3140 метров и с октября по апрель отрезан от остального мира снежными завалами. Поэтому зимой в Ганготри живёт всего лишь несколько десятков человек. Зато летом численность населения возрастает на два порядка: все дома в посёлке заняты паломниками и туристами.