Индийский веер

Холт Виктория

— Ты скажи мне, что это сделало с тобой.

— Ну ладно… он был там и все другие тоже, но это было так, будто мы с ним были одни. Он спас мне жизнь, Полли. Я видела, как он убил человека, который собирался убить меня.

Она медленно кивнула.

— Понимаю, — сказала она. — Он кажется тебе своего рода героем, не так ли? Ты нафантазировала, что он такой. Ты всегда это делала, правда. Ты не одурачишь меня.

— Может быть, — сказала я. — Это глупо с моей стороны.

— Я никогда не думала, что он принесет тебе что-то хорошее. Был еще тот, другой. — Она

посмотрела на меня. — И он женился на Лавинии. Я думаю, что тебе лучше без них обоих. Мужчины… они ненадежные… Лучше вообще никакого, чем один ошибочный… и, бог мой, могу тебе сказать, что хорошие не растут на деревьях.

— Был же твой Том.

— Ах… мой Том. Должна тебе сказать, что таких в мире немного, и он ушел и утонул. Я говорила ему: «Ты должен найти работу на берегу, вот что». Но послушал ли он меня? О, нет. Нет разума у мужчин, вот что можно сказать об этом.

— Полли, — проговорила я. — Я должна уехать. Понимаешь, он приезжает домой и собирается жениться.

— Что?

— Леди Харриет готовится. Она — леди Джеральдин Фитцброк 36 .

— Что за имечко для совместной жизни!

36

В переводе: «барсук Фитц» или «грязный тип Фитц». Брок (brock) по-английски «барсук» или «грязный тип».

— Она будет леди Джералъдин Фремлинг. Я не могу там оставаться. Она не захотела бы меня видеть.

— Нет, конечно, когда поймет, что он увлечен тобой.

— Это всего лишь мимолетное увлечение, Полли. Если меня там не будет, он меня быстро забудет.

— Я понимаю, что тебе лучше убраться из этого места. Твой дом всегда здесь.

— Полли, существует еще один момент. Леди Харриет говорит, что он будет что-то предпринимать относительно Флер.

— Что предпринимать?

— Она говорит, что они будут настаивать на своих правах. Понимаешь, она бабушка.

— Бабушка, видите ли! Флер наша. Мы вырастили ее. Она была с нами с тех пор, как ей исполнилось несколько недель. Теперь никто не сможет отнять ее у нас. Прямо тебе говорю.

— Если она передаст дело в суд… все их деньги и тот факт, что Флер — их плоть и кровь…

— Я не допущу этого. И Эфф тоже не хочет. Они не захотят, чтобы все это было вытащено в суд… все о делах мадам Лавинии во Франции. Они, конечно, не захотят.

— Так же как и ты, Полли. Ты бы тоже не хотела, чтобы Флер столкнулась со всем этим.

На этот раз Полли молчала.

— Ох… до этого не должно дойти, — наконец сказала она.

— Они очень решительны и привыкли все делать по-своему.

— Здесь есть кто-то, кто не позволит им это. Но мы говорим о тебе. Знаешь, выкинь этого Фабиана из головы. Тот другой… ладно, это, может быть, не такой плохой идеей.

— Ты имеешь в виду Дугала?

— Да, его. Он простофиля, но есть дети, и ты знаешь, как ты их любишь.

— Мы действительно были большими друзьями. Я его очень любила. Но затем появилась Лавиния. Она, Полли, была

так красива. Я думаю, что это в известном смысле разрушило ее жизнь. Она не могла противостоять восхищению. Она должна была принимать его от каждого и в конце концов… она умерла.

Я обнаружила, что рассказываю всю историю. Все это снова так живо вернулось ко мне. Рошанара… Хансам… его встречи с Лавинией в ее будуаре… вплоть до той последней ужасной сцены.

— Полли, она лежала на кровати. Я знала, что произошло. Она нанесла оскорбление его достоинству и заплатила за это особым образом. Он подарил ей веер из павлиньих перьев. Она думала — это знак внимания, что он раскаялся и страстно увлечен ее красотой. Но это был знак смерти. Вот что он значил. И она лежала там с окровавленным веером в ногах.

— Ну и ну!

— Понимаешь, Полли, есть легенда о павлиньих перьях. Они приносят несчастье. Вспомни мисс Люси и ее веер.

— Прекрасно помню. По причине благодарности. Я думаю, что он спас жизнь Флер.

— Но вставка драгоценных камней стоила ее возлюбленному его жизни.

— Я уверена, что эти мужчины достали бы его в любое время.

— Но ведь это все случилось именно тогда, когда он нес веер, чтобы вставить в него драгоценные камни. Мисс Люси верила, что веер принес несчастье.

— Ну ладно, она была немного не в себе.

— Я знаю, что она была неуравновешенной… но это произошло с ней из-за того случая.

— Ты должна избавиться от всех этих фантастических мыслей о веере.

— Но для индусов это что-то значило, Полли. Они странный народ. Они не похожи на нас. То, что здесь кажется здравым смыслом, там совсем иначе. Дугал обнаружил, что существует легенда о павлиньих перьях. Хансам, должно быть, в это верил, поскольку подарил Лавинии такой веер, и, когда убил ее, положил веер ей на ноги. Это было своего рода ритуалом.

— Ну ладно, пускай они думают, что хотят. Для меня пучок перьев и есть пучок перьев, и я не вижу в этом ничего такого, что могло бы испугать меня.

— Полли, я имею веер. Одно время мой отец… и другие… думали, что Дугал сделает мне предложение. Они все думали, что это было бы хорошо для меня.

— Он проявил бы гораздо больше здравого смысла, если бы сделал предложение тебе, и я не уверена, что ты не поступила бы разумно, дав согласие. Конечно, он совсем не то, о чем ты мечтаешь… не один из тех лихих героев… он просто робкий маленький человек… но он не так плох, и ты не можешь иметь в своей жизни все. Иногда самое лучшее иметь то, что можешь добыть… обеспечивая себе спокойное будущее.

— Он не захотел меня, когда увидел Лавинию. Его словно околдовали. После этого он не видел меня. Я интересовалась тем же, чем и он, как и мой отец. Он получал удовольствие, бывая с нами… разговаривая с нами… и затем он увидел Лавинию. Конечно, он и до того видел ее, но она повзрослела, и он взглянул на нее по-новому. Он забыл о чувствах, которые мог питать ко мне. Понимаешь, это своего рода пример.

— Я начну думать, что у тебя не в порядке с головой. Какое отношение имеет все это к вееру?