Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 1
Шрифт:
— Надо же! Сам ректор полимагического университета, любимец Императорской семьи и придворный астролог, а ведет себя как дитя малое. Порхать как мотылек удумал, мы тут что, в прятки играем?
Значит вот этот кусок сала и есть ректор. Лысый с густой черной бородой, за которой замечательно прятать запасные подбородки.
— Лорд-пилигрим, позвольте объясниться, — начал ректор, тихо и вкрадчиво. Совсем не тем тоном, каким ревел минуту назад.
Инвалид довольно потер руки.
— Ты же понимаешь, что объясняться нет никакого смысла.
— Виновные в смерти должны быть казнены, — шепнул ректор, блеснув вспотевшей лысиной.
— Надо же, как осторожно и скромно. Не просто все виновные, а члены их родов и семей до третьего колена. Все, кто видел Нетленное тело, члены их родов и семей до второго колена. Все, кто слышал о смерти, члены их семей. Твой мир будет запечатан для переходов, будет полностью остановлена торговля и любые контакты. Вы захлестнетесь мерзостью и утонете в собственных нечистотах.
Интересно, теоретически я тело еще не видел, только силуэт. И не слышал ничего толком. И вообще мимо проходил. Вот Тараканов удивится, поди четверть клана под этот устой попадает.
Плечи толстяка поникли, ноги подломились, и он тоже плюхнулся на колени. Не так эффектно, как куратор. Просто растекся бесформенной булькающей кучей и заголосил фальцетом:
— Лорд-пилигрим, умоляю о милости. Если есть хоть крохотный шанс, если есть малейшая надежда. Я, мы ошиблись. Жестоко ошиблись и готовы на все, я готов поклясться…
— Да? Вот это уже интереснее. Теперь разговор приобретает любопытные… — проговорил старик, растягивая слова. — С удовольствием послушаю, что ты можешь мне предложить.
— Все, я отдам все.
— Понимаю, что на своей должности наворовал ты немало. Но зачем мне твои жалкие копейки, исчисляемые миллионами?
— У меня есть артефакты, много, редких и ценных. У меня запас слез, даже есть…
— Давай слегка направлю тебя в нужное русло. Ответь-ка милый друг, императрица по-прежнему верит твоим прогнозам?
— Да, лорд-пилигрим, я могу, я готов поклясться.
Старик резко обернулся, хищный цепкий взгляд резанул меня как лезвие.
— А не слишком ли ты свободно, при посторонних клясться собрался? Или это сынок твой? Похож, особенно в профиль.
— Это… Это просто студент.
— Просто студент значит. А вот это просто учитель. А тут у нас просто слуга и охранник. Давай продолжим нашу содержательную беседу без лишних простых ушей.
— Да, да, лорд-пилигрим, сейчас отправлю.
— Отправлю? После того, что они слышали и видели?
— Да, я понял, господин.
Чуть ниже спины появилось тянущее чувство. Затыкать тебя сейчас будут, Боря, способом простым и безотказным. Нет человека — нет проблемы. Ректор развернул руки ладонями в стороны. Лицо напряглось.
Если смысл кого-то с собой забрать? Хотя бы попытаться. Разве что куратора за подставу.
Фигура охранника отделилась от стены. Сделала несколько шагов вперед и потянулась, не скрывая зевка. Старик поперхнулся, рассматривая нового участника во все глаза.
Голос прозвучал громкий, бодрый и слегка насмешливый:
— К сожалению, уважаемые, скрыть факт смерти Нетленного не получится в присутствии наблюдателя совета пилигримов. Лорд-пилигрим, вы являетесь главой совета, но это не отменяет необходимости докладывать о таких происшествиях. Решение такого уровня принимается только сообща. Очень ценю ваше желание добраться до императорской семьи, но осмелюсь напомнить, что пилигримы не вмешиваются в дела смертных.
Старик уронил челюсть. Куратор вытянулся по струнке. Я тоже обернулся и замер, хотя и так стоял в позе суслика. Странно, не ведут себя так перед простыми слугами, и простые слуги тоже так себя не ведут. Что-то тесновато тут становится.
— Господин птомант четвертой ступени, — выдохнул я.
Совсем не похож, ни телом, ни голосом на мрачного экзаменатора. Откуда уверенность, что это тот, кто никому не подчиняется в этом мире? Просто появилась такая уверенность и все.
— Борис, надо же, признал. Рад встрече, хотя не ожидал, что она случится так скоро и при обстоятельствах весьма печальных.
Старик зашевелился, спрятал изумление и недовольство, продолжил скрипеть, как ни в чем не бывало.
— Ничтожные, всем договоренностям конец. Ваша дальнейшая судьба будет решаться советом, но, думаю, решать там особо нечего.
— Лорд-пилигрим, — осторожно вмешался новый участник, — не стоит торопиться. Нашим друзьям стоит завершить дело, для которого они тут собрались.
— Я лорд-пилигрим, прекращаю все жалкие попытки оправдаться.
— Я наблюдатель, а значит выражаю волю совета.
С минуту парочка играла в гляделки, потом старик уронил взгляд.
— Не обращайте внимание и не отвлекайтесь. Птолемей, продолжайте, с того, от чего тебя отвлек уважаемый лорд-пилигрим. Только давай пропустим нравоучения по поводу мелких пакостей. Давай немного помогу. Вчерашнее блестящее выступление этого молодого человека записывалось и было передано экспертам. Они долго совещались и подобрали ему несколько рабочих инструментов.
Птолемей засеменил к железному столу, подхватил тяжелый саквояж, оглядываясь на старика, поджавшего губы.
— Да, да. Вот здесь все, что может понадобиться для этого самого. Для твоего патологоанатомического вскрытия.
— Борис, — опять вмешался птомант, — Не торопись рассматривать всякую рухлядь. Я взял на себя смелость кое-что тут заменить и дополнить.
Во все времена находятся люди, не считающиеся с правилами и запретами. Они стали причиной многих несчастий, и вызвали то, от чего нас спасло благословение Вечного ученика. Такие люди бросали вызов небесам и не терпели непостижимых загадок, одной из которых всегда являлось человеческое тело.