Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 2
Шрифт:
Нас Петр в кабинете барона собрал для важного сообщения, когда в коридоре жуткая сеча началась. Потом внутрь отступил. Когда дверь ломать начали он порталы раздал. Меня с Лилией в столицу пихнул, прямо за шиворот. В спину кричал тебя в Москве найти.
— Как Даша и матушка как? Видела, с ними что?
— Видела, как твой брат Петя погиб, топором на две половинки развалили. Дядю Сеню копьем в глаз так, что из затылка вышло.
— Как моя сестра и мама, они живы?
— А вот Николай не погиб, его Наама собой закрыла и близняшек своих, детей в портал, но сама не ушла. Топтали ее прямо на полу.
Мачеха мелко затряслась, сдерживая
Потряс за плечо, приводя в чувство.
— Что с Милославой и моей младшей сестрой?
— Да все нормально у них. Эта вертихвостка еще раньше в Ростов ушла, только шум начался. Князь Тараканов ей сам портал открыл. Вернуться, видите ли, разрешил в обмен на отказ от дочери.
— Значит Даша тоже с ней? Стоп. Что за отказ?
— Тоже, тоже, только фамилия у неё теперь не наша — тьфу, Тараканова она.
Про отца Розе не было известно ничего. Никаких вестей с момента пропажи. Значит его прибытие в столицу не совсем легальное. Чего хотел дядя Петя сообщить, зачем среди ночи собирал — тоже темный лес.
Уложил мачеху на диван, проверил пульс, осмотрел белки глаз, язык и живот пощупал. Но это только говорится, что пощупал. Стандартные приемы наружного акушерского исследования по методу Леопольда.
— Двойня, подвижные, активные. Расположены правильно. Кости черепа средней плотности. Средне-поздний срок. Функциональное состояние мышц матки удовлетворительное.
— Мама Розы, на финишную прямую выходите. Малыши занимают практически всю полость матки. Активность снижена. Два дня максимум осталось.
Роза ничуть не удивилась, поправила платье и уставилась заплаканными глазами.
— Боря, слизь выходила. Я чай не первый раз. Знаю, что день-два. Меня Петр к порталу, я кричу: «Сгину там, и сама и дети мои». А в него как нерадивый вселился. Ругается: «Жить захочешь — Бориса найдешь». Я думала, что зря все, чем мне пухлый мальчик поможет, который сам без мамки. А тут и с Олесей поговорила, и с Мартой. Такие страсти. Ты изменился очень, взрослый, да. Это же ты указал, где меня в чулане искать? Знаю, что ты. Можно мы тут у тебя побудем, пока малыши не появятся? Я и Лилия.
Вытянула из-под подушки шкатулку и протянула с вызовом.
— Я успела драгоценности ухватить, правда не свои, а Наамы. Но ей они теперь не понадобятся. Может что-то продать можно?
Я поднял крышку. Обычная россыпь женских безделушек. Сережки, колечки, брошки, колье. Камушки всех цветов радуги. Одни выглядят дешевле, другие богаче.
— Возьму, посмотрю, что можно сделать. Надо чтобы у тебя лекарь дежурил, и повитуха понадобится скоро.
Василь забрал матушку и Дашу в первые минуты после нападения. Знал или заранее или в последний момент. Мог сам организовать? Мотив есть — заметание следов. Не похоже. Раз — не его методы. Два — тогда бы матушку заранее вывел. Три — зачем со мной, с будущим птомантом ссориться?
Второй кандидат — Собакины. В этих мотив еще железобетоннее — следы незаконной деятельности скрыть. Зачем тогда отца отпускать? А не мог ли он сбежать?
— Егор, жилищным вопросом заняться надо. Первое, недалеко от вокзала надо домик снять. Неприметный, тихий, с несколькими путями отхода. Ночью переселением Розы займешься, опасно с нами. Если она нас просто нашла, значит и другие смогут. Найди там в окрестностях лекаря, предупреди, что роды скоро.
— Сделаю.
— Теперь второе. Еще жилье нужно, но другое. Комнаты с мебелью ближе к центру в хорошем районе. На яркой, веселой улице. Важно чтобы рядом магазины драгоценностей и мехов были. Туда скоро обер-старшина из Белозерска переедет.
— А это к чему? Это же деньжищи немеряные?
— У обер-старшины четыре жены, смекаешь?
— Ничего не смекаю. С какого нерадивого, от каких щедрот?
— Смекай. Надо чтобы обер-старшина стал очень, очень охоч до левого заработка и не задавал лишних вопросов. Будем из него в кратчайшие сроки карманного обер-прокурора Москвы выращивать.
…
Надо срочно в академию возвращаться, вытрусить из куратора, как мое умение активировать. Знакомиться со студентами надо, общаться, в картине мира пробелы величиной с Эверест. Оставил Егора исполнять поручение, Степана — охранять кота, а Олесю работать в магазин. Поехал добывать знания, благо кучер дождался.
Подумать в дороге опять не получилось.
— Хирургия млекопитающих, ступень 2 (открыто самостоятельно), прогресс 407 из 864.
Больше трех сотен привалило, а еще и пары часов не прошло. А это значит только одно…
— Чижик, твоя работа?
В чем заключается его работа Чижик уточнять не стал. Голос бодрый и ничуть не виноватый лихо отчеканил:
— Боря, зуб даю, не хотел, но пришлось. В кабаке с бурятом забился, чей босс круче. Реально на коньяка литруху. Этих бурятов знаешь? У них за косяки заставляют мизинцы рубать. Вот он мне видео в нос тычет, как ихний босс себе палец острым ножом. Ну реально круто смотрится, чик — и стоит морда кирпичом. Ну ты же понимаешь, я литруху не мог проиграть. Меня за ней твой батя послал, а у него рука тяжелая. Я говорю: «Фигня, мой босс круче умеет». Бурят меня за грудки. Если, соврал, не только коньяк поставишь, язык тебе отрежем, чтобы не брехал. И серьгу из уха обещал вырвать. А этих бурятов там тьма, это ихний кабак. Все, думаю, кирдык, по любому лажа скажут, чтобы я не показал. Но виду не подаю, — «Смотрите убогие. Мой босс легко себе пузо вспорол, чего не надо отрезал и шьет спокойно, как так и надо. А вашему так слабо?»
— Чижик, а Ока в этом кабаке случайно не было?
— Не помню… хотя сто пудово было. В кабаках всегда хоть одно стоит, там же народ чуть что — за нож.
Слеза 16
Продолжать разговор с Чижиком перехотелось. Сжал кулак и прервал связь. Не успел прикончить третью папиросу, как поступил новый вызов. Перед глазами всплыла повариха в колпаке и белом фартуке, почти физически дохнуло свежей выпечкой.
— Борис, здравствуй.
— Доброе утро, Василиса Антоновна, рад вас слышать.
— Борис, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Зайди, пожалуйста, на перемене или после занятий.
— Василиса Антоновна, очень день напряженный. Занятия, полигон, не уверен, что смогу выбрать минуту. Давайте по ладони все решим.
В трубке воцарилось молчание на пару минут, прерываемое тяжелым сопением.
— Хорошо, Борис. Я отправила тебя с занятия заслуженно. Ты наглый, бесцеремонный и совершенно не способен слушать учителя.
— Э-э-э, я это и так знал.
— Ты абсолютно не приспособлен, чтобы стать поваром, даже самым захудалым. Я это поняла с первого раза. Поверь, у меня богатый опыт.