Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 2
Шрифт:
— Все верно, девочка. Великий князь отлично готовит своих детей к службе на благо Империи.
Девушка шагнула назад с заалевшими щеками.
— Запоминайте недоумки. Вдох делается через нос, выдох — через рот. Повторяйте за мной: медленный вдох, поднимаем руки через стороны вверх. Раскрываем грудную клетку. На выдохе наклониться вперед, свободно бросая руки перед собой между ног. Повторяем вдох, на выдохе плавно опускаем руки перед лицом и разводим ладони для активации магии.
Что-то дохлое упражнение. Точнее не упражнение вовсе, а просто обычная стабилизация дыхания
Глядя на мою кислую рожу, преподаватель замолчал. Корявый палец с массивным перстнем опять вытянулся в мою сторону.
— Новичок, ты с чем-то не согласен?
— Что-вы, господин старший преподаватель. Я удивился, как оказывается все гениально и просто.
Кустистые брови столкнулись.
— Ты считаешь, что правильное дыхание — это просто? Невежда. Расскажи, какое прямое воздействие воздуха на противника тебе известно?
Я задумался на секунду. В единственном числе спросил, значит требуется назвать одно?
— Э-э-э, слышал про воздушный кулак… И воздушный молот.
Боря, дебил. Требовалось назвать одно.
— Так и знал, что твоя голова полна дури. Воздушный молот — это глупые никчемные сказки. Зловредные к тому же. Ни у кого из магов воздуха не хватит энергии и концентрации, чтобы разогнать воздух до такой скорости, чтобы не поймать обратное действие.
Ответь, почему прямое воздействие воздуха на противника — прием не эффективный и глупый?
Я запнулся. Покосился на ухмыляющихся соседей. Может Арина поможет?
— Отвечай немедленно!
— Обратное действие, да? Господин старший преподаватель. Мне несколько раз приходилось использовать воздух, например, распахнуть окно. В прямых столкновениях не часто, но вроде бы тоже получалось.
Боря, молчи скотина, хуже будет.
Преподаватель обратился к группе, тыкая в меня пальцем. Красивый камень в перстне, размером почти с кулак.
— Студенты, поздравляю, среди вас, оказывается, затесался настоящий воздушный боевой маг. Сейчас Боря наглядно продемонстрирует, что воздушный кулак — это не пустая трата анамы, а смертельное заклинание. Выйди вперед и попытайся меня толкнуть. Разрешаю использовать всю доступную энергию.
Это шутка, да. Глянул через плечо, вся группа оставила дела, смотрят на меня во все глаза. Кое-кто потирает руки от предстоящего зрелища, некоторые уже сложили лодочкой. Сзади меня студенты, позади преподавателя ровный ряд матрасов. Сейчас я должен его толкнуть и отлететь на остальных и позже знатно огрести от аристократов. Арину закрыли двумя рядами, понимают, чем пахнет, или мой случай у них не первый.
— Я готов, господин старший преподаватель.
Вокруг профессора закрутился вихрь, едва заметный по солнечным отблескам. Вот так пылинки в луче света пляшут. Встал в странную стойку с разведенными ладонями. Примерно так собачки корячатся, когда какать хотят.
Боря, сейчас тебе надо напыжиться, покраснеть как помидор, и пшикнув вихриком, упасть на задницу. Повторим подвиг из школьного парка?
Воспроизвести удалось практически покадрово, кроме завершающего действия. Сильно бы от громкого пердежа не убыло, на высокородных плевать, но тут Сима затесался, а я его староста.
— Что? Завопил учитель, — И с таким позорным вихрем ты осмелился прийти на занятия! Вопиющая, безобразная, недопустимая бездарность. Борис, такого позора этот полигон не видел со времен… Даю тебе еще один шанс. Если ты не покажешь качественный толчок, я лично напишу заявление ректору и твоя бумага с печатями не поможет.
Боря, может не надо? А чего тебе терять? Программа первого курса понятна, на старших будет не лучше. Говоришь, что делать мне тут нечего, поэтому можно не церемониться? Прикрыл глаза, прислушавшись к стуку сердца. Дышим, насыщаем каждую клеточку кислородом. Недаром полигон под открытым небом. Вентилируем легкие до мушек перед глазами. И не для того, чтобы пустой источник наполнить. Уплотняем, концентрируем жар в груди. Еще. Выпускаем на ладони. Лепим снежок.
Прости господин старший преподаватель, я уже убеждался, что закон сохранения импульса един как минимум в двух вселенных. Шумный выдох с наклоном вперед. Тяжелый фартук потянул вперед с ускорением. Еще секунда и нос встретится с…
Выброс рук с громким криком «Ха».
На ногах не удержался, завалился на спину, от звона в ушах заболел затылок. Скорее наоборот, треснулся затылком до погребального звона. Через голову заметил группу, застывшую в ревизировских позах. С кряхтением приподнялся на пятую точку.
Преподаватель валялся далеко. Метрах в десяти от крайнего матраса. Судя по траншее в земле, проделал он этот путь не по воздуху. Око плавно обошло всю группу и поплыло в его сторону. Вот до чего жизнь дошла — вообще перестал замечать эти серые балахоны.
Не прибил ли я его часом? Вроде он сам разрешил, на всю доступную энергию. При свидетелях. Неприятности могут быть. Нет, хвала Вечному ученику — жив, шевелится. Дернулся, переворачиваясь с боку на бок. Руки подломились и снова уткнулся в землю.
…
Сидя в пыли, я начал раздумывать над тяжкой долей, смотреть вслед удаляющимся спинам было решительно невыносимо. Красивая спина у Арины. Вот умудряются некоторые в учебном костюме выглядеть как на подиуме.
Нехороший перелом. Бедро, по ощущениям в двух местах. Не то, что ползти, шевелиться невозможно. Учебной мебели тут нет, титановых костылей не завезли. А до лечебного кабинета километр. Прилег на спину, выпуская в воздух колечко дыма. Красивые облака. «Тучки небесные, Вечные странники»…
Идиллическую картину кто может прервать, у кого хватит наглости?
— Боря, Боря, караул. Все пропало.
— Чижик, прекрати вопить, только не надо мне сейчас плохих новостей.
— Ну не, Боря, новости хорошие тоже есть. Нам теперь в Незабудку можно бесплатно ходить. А еще мерзость не всех сожрала. Я уцелел.
Прикрыл глаза, медленно досчитал до трех.
— Что за мерзость и кого сожрала?
— Людей на площади. Ну там терпил всяких, бомжей пьяных. Бабку, что квасом торговала, мясника, лошадь и еще одного обера. Хотя не-е, лошадь — это твой папа убил, и обера тоже.