Индок охотится за пауками
Шрифт:
– Учитель географии заявил, что собирается принимать половину экзамена в виде творческих работ. Школа имеет право принимать подобные работы в качестве экзаменационных, только у детей, проявивших интерес к предмету и имеющим в течение года оценку не ниже пяти баллов. Мы не можем давать льготы кому попало!
Галина Георгиевна колко взглянула на Ивана Ивановича:
– Наш учитель географии утверждает, что сделать так ему разрешил районный методист. Лично я в этом сильно сомневаюсь!
– Это нетрудно уточнить, – сказал учитель, – достаточно набрать телефонный номер.
– Почему вы так настаиваете на сдаче рефератов, ведь ничего страшного не произойдёт, если дети сдадут обычные экзамены? – поинтересовалась у географа Аида Петровна.
– Я уже обещал им, – ответил Иван Иванович, – и должен сдержать слово!
– Этот вопрос должен решить педсовет, – с чувством собственного достоинства напомнила всем Галина Георгиевна, – кто хочет выступить?
Желающих выступить, почему-то не нашлось.
– Предлагаю обсудить кандидатуры поимённо! – не растерялась толстуха, – Иван Иванович, я надеюсь, у вас есть такой список?
Учитель географии молча передал ей востребованную бумагу.
– Читайте вслух! Заодно отмечайте фамилии; ставьте плюс или минус, – с этими словами Галина Георгиевна всучила листок математичке, сидящей на первой парте, – мы будем решать вопрос голосованием!
– Ченцов! – вздохнув, огласила учительница первую фамилию.
– Вот видите! – сказала толстуха торжествующе, – первая кандидатура, – и сразу троечник!
– По географии у него пятёрка, – сказал Иван Иванович, – у меня нет к нему претензий!
– Вся школа знает, как легко вы ставите пятёрки! – презрительно сказала Галина Георгиевна, – ваша оценка ничего не значит!
Иван Иванович пожал плечами, но ничего не сказал. Что в ступе воду толочь!
С места устало поднялась Аида Петровна.
– Я знаю Серёжу Ченцова с первого класса, – сказала она, – это способный мальчик, учиться хуже он стал после тяжёлой болезни, последствия которой останутся надолго. Не знаю, какие успехи он делает в изучении географии, но считаю, что на экзамене необходимо дать Серёже возможность проявить себя творчески.
Присутствующие подняли руки, – единогласно!
Галина Георгиевна удивлённо заморгала. Не этого она ожидала!
– Ладно, читайте дальше! – в голосе заместителя по учебной работе появилась металлическая нота.
– Хачатрян!
Круглый отличник, гордость школы. Какие тут могут быть возражения?
– Байер!
– К написанию реферата допускать нельзя! – безапелляционно заявила Галина Георгиевна.
– Конечно, – отозвался с насмешкой Иван Иванович, – мы это уже проходили. Петров, Сидоров – это можно, а вот Байер – ну никак нельзя!
Учителя проголосовали за кандидатуру, нельзя же преследовать парнишку по национальному признаку.
– Мстиславская!
Это была дочь учительницы французского языка. В школе её маму недолюбливали. Случайная обладательница фамилии дворянского рода, давно канувшего в лету, была женщиной недалёкой, зато воображала себя аристократкой. По отношению к коллегам француженка вела себя высокомерно и напыщенно, предполагалось, что остальные ей не ровня. На сегодняшнем педсовете её не было.
– А эта девочка как попала в список? – с иронией поинтересовалась Галина Георгиевна, – разве вы не знаете, чья она?
– Да какая разница, дочь за мать не в ответе! – сказал Иван Иванович.
– Ну, нет! Её мать мне хамит, качает права, требует к себе особого отношения, а я буду потворствовать прихотям её дочери. Нет и ещё раз нет! – разозлилась Галина Георгиевна.
– Дети не могут быть жертвами отношений между учителями! – Иван Иванович точно выдержал паузу. – Или девочка должна пострадать только потому, что её мама не нравится завучу?
Большинство из присутствующих учителей имели не только детей, но и внуков и отнеслись к его позиции одобрительно. Во многих школах дети страдают из-за родителей! Утверждение списка ускорилось, учителя проявляли единогласие. «Против» голосовала лишь раскрасневшаяся Галина Георгиевна. Последней в списке была фамилия её дочери.
– Я не согласна! – с чувством заявила толстуха.– Принципиально не могу на это пойти, как мать!
Учителя посмотрели на неё с недоумением, такого заявления от завуча никто не ожидал.
– Матери возразить трудно. Что ж, вам виднее! – сказал Иван Иванович.
В списке был поставлен первый и единственный минус.
– Требую, чтобы в протокол было занесено особое мнение, – раскрасневшаяся Галина Георгиевна тяжело дышала, – как заместитель директора, я против заключения педсовета и буду добиваться пересмотра его решений! – Она всё ещё не могла смириться с поражением.
– Ты не мать, а ехидна! – сказала ей позднее учительница математики, считавшаяся её подругой, – даже дочку не пожалела. Учитель о детях должен заботиться, а не самолюбие тешить!
Что ответила на это толстуха, неизвестно, но вряд ли она признала свои ошибки. А Иван Иванович был доволен, что всё закончилось, и он сдержал слово, данное ученикам. Маловероятно, что Галина Георгиевна сможет теперь что-то изменить, ведь до экзаменов осталось совсем немного времени!
Май сменил гнев на милость. Отгремели грозы и на деревьях раскрылись листья. Солнце припекало, и в городе сразу установилась жаркая погода. Иван Иванович был снова вызван в прокуратуру, но надежды следователя на то, что он прольёт свет на запутанное дело, были напрасными.
Поиски Лампасова оказались безуспешными. Регистрации в городе он не имел (и как директриса принимала его на работу!), а в местах, где бывший учитель географии жил раньше, он не показывался. Жильцы перепроданной квартиры ничего не могли сообщить о Лампасове, так как покупали квартиру через фирму по торговле недвижимостью. В фирме выяснилось только то, что указанная в документах стоимость квартиры была гораздо ниже рыночной, но это было понятно, – такова общепринятая практика, позволяющая избежать высоких налогов. Сделка была оформлена правильно, а договор купли – продажи заверен нотариусом.