ИНДУСТРИЯ ХОЛОКОСТА
Шрифт:
План Грибеца предназначает 800 млн. долларов из 1250 миллионов на удовлетворение притязаний на невостребованные счета времен холокоста. Текст плана с приложениями и таблицами имеет объем в несколько сот страниц с более чем тысячью сносок. Единственная примечательность этого плана заключается в том, что ни в одном месте не предпринята попытка достоверно обосновать такое распределение. Говорится только: "На основе своей оценки доклада Волкера и окончательного решения суда, а также после консультаций с представителями комиссии Волкера специальный уполномоченный оценивает стоимость всех банковских счетов, подлежащих оплате, в 800 млн. долларов". [277] В действительности эта оценка невероятно завышена. Сумма, которую реально надлежало выплатить по невостребованным счетам, составила бы лишь ничтожную долю этих 800 миллионов. [278] Деньги, оставшиеся от 800 млн. после удовлетворения всех законных притязаний, должны были либо получить непосредственно пережившие холокост, либо эти деньги распределили среди еврейских организаций, занимающихся холокостом. [279] Можно быть почти уверенным, что они достанутся еврейским организациям, не только потому, что последнее слово всегда остается за индустрией холокоста, но и потому, что их будут распределять много лет, а за это время лишь немного настоящих жертв холокоста останется в живых. [280]
277
План Грибеца, с. 135. Следует учесть, что в плане Грибеца и число переживших холокост в собственном смысле слова подверглось радикальному увеличению. В нем констатируется, что около 170000 бывших еврейских рабов получают в настоящее время пенсии от Германии (План Грибе-ца, Приложение Н, Класс I — рабский труд, с. Н 5–6). Считается, что только один из четырех евреев, использовавшихся на принудительных работах, получает пенсии от Германии. Тем самым число еще живущих сегодня бывших еврейских рабов увеличивается примерно до 700000, а число еще живых на момент окончания войны евреев, использовавшихся на принудительных работах, — до 2800000. Наука обычно исходит из того, что к концу войны из них оставалось в живых около 100.000, из которых сегодня живы, возможно, несколько десятков тысяч..
278
План Грибеца, с. 7, 25–27, 83–84, 118–119, 138–139, 149, 154, а также "Свод главных программ компенсации за холокост". Кроме ранее сказанного, план оправдывает такое распределение с помощью тавтологии "современными демографическими данными, так как еврейские жертвы составляют преобладающую часть выживших "жертв или целей нацистских преследований, согласно определению в соглашении о компенсациях" (с. 119). Евреи составляют "преобладающую часть" лишь потому, что категория "жертвы или цели" была определена в этом смысле..
279
План Грибеца, с. 15. То же самое буквально повторяется на с. 98–99..
280
Комиссия Волкера рекомендовала опубликовать наименования примерно 25000 счетов", в отношении которых существовала наибольшая вероятность того, что они связаны с жертвами нацистских преследований. "Соразмерная нынешняя общая стоимость" 10000 таких счетов, по которым есть какая-то информация, достигает 150–230 млн. долларов. Если пересчитать эти оценки на все 25000 счетов, получится 375 575 млн. долларов. По опыту предыдущих дел трибунала по выяснению притязани, лишь в половине из 25 000 случаев притязания окажутся оправданными, а половина денег по этим счетам это 188–288 млн. долларов. Кроме того, список из 25 000 счетов содержит большей частью не невостребованные, а закрытые счета, имеющие отношение к жертвам холокоста. Комиссия Волкера пришла к выводу, что "нет никаких доказательств согласованных усилий, направленных на выделение имущества жертв нацистских преследований для неоправданных целей". Соответственно, можно с полной уверенностью предположить, что почти все закрытые счета в должном порядке были закрыты самими владельцами счетов, их наследниками или законными уполномоченными, и что трибунал признает лишь немногие притязания на эти закрытые счета. Общая сумма законных притязаний на 25000 счетов будет в итоге еще меньше, чем 188–288 млн. долларов, если исходить из того, что все счета невостребованные и притязания на половину из них законны (ссылки на план Грибеца и на доклад независимой комиссии Волкера)..
Кроме 800 млн. долларов по счетам времен холокоста, план Грибеца распределяет около 400 млн. долларов главным образом по трем категориям: "ограбленные собственники", "те, кого использовали на принудительных работах" и «беженцы». Но сделана решающая оговорка, что никакие деньги не будут выплачены, пока не будут исчерпаны все правовые средства в этом споре. План допускает, что предусмотренные выплаты, может быть, какое-то время не удастся начать, и ссылается на прецедент, когда протесты рассматривались три с половиной года. [281] Старики, пережившие холокост, могут здесь ничего не выиграть, а уж индустрия холокоста в любом случае не проиграет. Многие из тех, на кого не распространяется план, несомненно, захотят подать протесты, но лишь немногие выиграют, даже если правовые средства сулят успех. Индустрия холокоста, которая уже извлекла наибольшие выгоды из плана Грибеца, может только выиграть от протестов: вследствие задержки дополнительные суммы перетекут в ее казну, так как будет оставаться все меньше тех, кто пока еще жив.
281
План Грибеца, с. 12, 19–20. На стр. 12 содержится положение, что "оставшиеся суммы денег из компенсации распределяются между другими категориями, указанными в данном соглашении, такими как "ограбленные собственники", «беженцы» и "лица, использовавшиеся на принудительных работах". Как мы увидим ниже, деньги, предназначенные для категории "ограбленных собственников", выплачиваются не непосредственно пережившим холокост, а еврейским организациям, занимающимся холокостом. На стр. 19–20 план предусматривает, кроме того, возможность передачи части денег, оставшихся после выплаты по данному соглашению, на некоторые проекты в культурной и воспитательной области или в целях увековечивания памяти жертв, чем будут заниматься специальные уполномоченные"..
Как только будут исчерпаны правовые пути, план Грибеца предусматривает следующее распределение этих 400 миллионов:
1) В категории "ограбленных собственников" 90 миллионов предназначены не для прямых выплат жертвам холокоста, а для еврейских организаций, которые заботятся об обществах жертв холокоста "в широком смысле". Большая часть перепадет Конференции по еврейским притязаниям, которую и план Грибеца восхваляет за ее "несравненный опыт на службе потребностям жертв нацизма". [282] 10 миллионов план оставляет для "Фонда списка жертв, цель которого — собрать имена всех жертв или целей нацистских преследований и сделать их доступными для исследовательских целей и для воспоминания о них". Рекомендуется использовать как основу для этого фонда "незаменимые данные первых анкет" для жертв холокоста. Типичный ответ этих анкет позволял думать, что одна из шести еврейских жертв (71000 из 430 000), если верить ей, имела счет в швейцарском банке. Каждый шестой имел также мерседес и шале в Швейцарии. [283]
282
План предусматривает также, что распределение оставшихся от 800 млн. долларов денег может начаться только тогда, когда будут обработаны все притязания на 25000 счетов. Трибуналу понадобилось три года, чтобы обработать 10 000 притязаний на предыдущий отдельный список 5 600 швейцарских счетов. В плане говорится, что на 25 000 счетов поступит, вероятно, более 80000 притязаний. Кроме того, планом предусмотрено. Что все притязания будут проверяться не только по опубликованному списку 25000 счетов, но и по миллионам других швейцарских счетов, не имеющих явного отношения к жертвам холокоста. Даже если трибунал будет работать без сбоев, пройдут годы, прежде чем он закончит работу (план Грибеца, с. 91, 94, прим. 299, с. 105–106, прим. 126). Если не считать жертв холокоста, которые располагают невостребованными счетами, план предусматривает лишь неясные и ограниченные меры в пользу наследников (с. 18–10 и приложение Д "Наследники"), 30), 31) Ссылки на конкретные пункты плана Грибеца..
283
План Грибеца, с. 18, 27, 116, приложение С, с. С-10, приложение 3 к приложению С, с. 1. ("Первоначальные анкеты" были розданы "жертвам и целям нацистских преследований", после того, как судья Корман одобрил соглашение со Швейцарией). Рауль Хильберг, который ребенком бежал вместе со своими родителями из Австрии, осудил завышенные требования индустрии холокоста к швейцарским банкам. В одном недавнем интервью он напомнил: "В 30-х годах евреи были бедны. Моя семья принадлежала к среднему классу, но у нас не было банковского счета в Австрии, не говоря о Швейцарии" ("Берлинер цайтунг", 4 сентября 2000 г.)..
2) В категории тех, кто использовался на принудительных работах, каждый из предположительно еще живых 170000 евреев должен был получить компенсацию в два приема: 500 долларов, если все возражения сняты, и до 500 долларов дополнительно, если обработаны все притязания на невостребованные счета. [284] В действительности цифра 170 000 сильно завышена, и вряд ли многие, кто в самом деле еще оставался в живых, придут за первой выплатой, не говоря уже о второй. Заявки обрабатываются Конференцией по еврейским притязаниям и она, получая больше всего от оставшихся компенсаций, будет выигрывать от каждого отказа.
284
Ссылки на конкретные пункты плана Грибеца..
3) В категории «беженцы» претенденты получат от 250 до 2500 долларов, как и в случае со второй категорией — в два приема. [285] На основе "незаменимых данных первых анкет" около 17000 евреев претендуют на включение в эту категорию. Вероятно, претензии лишь малого числа из них будут признаны законными (заявки обрабатывает та же Конференция) и еще меньше будет тех, кто получит деньги.
Таким образом, точный анализ плана Грибеца подтверждает важнейшие аргументы 3-й главы моей книги. Он показывает, что обвинения, выдвинутые индустрией холокоста, с помощью которых она заставила швейцарские банки выплатить не подлежащие возврату компенсации, были ложными и что лишь немногие из тех, кто на самом деле пережил массовое уничтожение евреев нацистами, прямо или хотя бы косвенно воспользовались швейцарскими деньгами. Такое же изучение других соглашений, заключенных индустрией холокоста, предположительно даст сходные результаты. В плане Грибеца скрыты деньги для индустрии холокоста. Вероятно, большая часть швейцарских денег начнет распределяться лишь тогда, когда из жертв холокоста в живых останется только горстка. Когда они умирают, деньги перетекают в казну еврейских организаций. Так что неудивительно, что индустрия холокоста единодушно восхваляет план Грибеца.
285
Ссылки на конкретные пункты плана Грибеца..
НорманДж. Финкельштейн, Нью-Йорк, ноябрь 2000 г.
Вместо послесловия
(Томас Шпанг работает в США в качестве корреспондента немецкой газеты "Райнише Пост" и еще пяти газет. Данное интервью было передано 1 октября 2000 г. по радио ВДР и появилось в сокращенном виде в газетах.)
Т. Ш.: Г-н Финкелыптейн, Ваша мать Марыля и Ваш отец Захария оба пережили еврейское гетто в Варшаве, а позже — концлагеря в Майданеке и Освенциме. Что изменил этот опыт в жизни Ваших родителей?
Н. Ф.: Узы, которые связывали моих родителей на протяжении всей их жизни, были такими, что они доверяли только друг другу и никому больше. После войны они стали циничными и жесткими людьми. Я знаю, моя мать до войны такой не была. Совершенно ясно, что это последствия войны. Что касается политики, то мои родители стояли на левом фланге. Они считали и Запад ответственным за нацистский холокост, потому что верили, что Запад поддерживал Гитлера в качестве противовеса Советскому Союзу. И они вполне могли отождествлять себя с русскими. Они были твердо убеждены в том, что именно русские знают, что значило пережить эту войну.
Т. Ш.: Вы родились в 1953 г. в Бруклине, всего через восемь лет после того, как Ваших родителей освободили советские солдаты. Можете ли Вы описать нам атмосферу в типично еврейском кругу соседей в это время? Как Ваши родители жили в нем?
Н. Ф.: Не было никаких публичных дискуссий о нацистском холокосте. Об этом было больно вспоминать. По общему убеждению, евреи шли на смерть, как бараны, и за это было стыдно. Картину в нашем доме трудно описать. Прежде всего, неестественным было то, что мы не имели родственников. Я никогда не мог вполне осознать, что у меня нет теток и дядей, двоюродных братьев и сестер, дедушек и бабушек. Нас было всего пятеро на всей планете: моя мать, мой отец, мои два брата и я. С определенного момента я начал задаваться вопросом, почему это так. Моя мать страдала от меланхолии, у моего отца на всю жизнь остался номер, вытатуированный в Освенциме. Я точно его помню: 128018. Моя мать связывала все, о чем бы она ни говорила — розу в саду, муху на окне, астронавта в Космосе, — с нацистским холокостом. Она связывала с ним даже любую популярную песенку, которая ей нравилась. Тогда гремело бродвейское шоу «Волосы» и в нем исполняли песенку под названием "Пусть светит солнце". Эта песенка очень волновала мою мать. Она говорила, что вспоминает о том, как она шла через гетто или через концлагерь и при этом всегда смотрела на небо. Ей хотелось, чтобы хотя бы солнце светило: "Пусть светит солнце". Мой отец никогда не проронил ни единого слова о том, что он пережил во вторую мировую войну, а моя мать не переставала говорить об этом. Но был некий круг, который она не переступала: она никогда не говорила нам, что произошло с ее семьей. Я знаю, что у моего отца была сестра, моя мать однажды рассказала, что видела ее в концлагере в Майданеке. Так как никакие фотографии после войны не сохранились, мой отец все время просил ее: расскажи, как она выглядела. Это была единственная ниточка, которая еще связывала его с его семьей.
Т. Ш.: Ваши родители научили Вас сравнивать. Это Вы и делаете, когда, например, сравниваете компенсации, полученные Вашими родителями, с денежными суммами, которые присвоила себе Конференция по еврейским притязаниям, которая вела переговоры о соглашении с Германией.
Н. Ф.: Факты очень просты. Репутация правительства Германии при распределении компенсаций была прекрасной. Вы можете говорить о немцах что угодно — мои родители ненавидели немцев, они никогда не сказали о немцах ни одного доброго слова. Но мой отец, который получил компенсацию от Германии, никогда не предъявлял никаких претензий к германскому правительству. Моя мать должны была получить компенсацию через Конференцию по еврейским притязаниям. Она не получила ничего. Она испытывала глубокую антипатию к этой организации, ненавидела ее, и эти ее чувства полностью разделяли все другие жертвы холокоста. После выхода в свет моей книги я вступил в контакт с некоторыми из них. И есть один пункт, в котором все они сходятся, совершенно разные люди из совершенно разных мест, ортодоксы и атеисты, люди из Бельгии, Венгрии и Германии. Я могу назвать их имена: Лиана Стабински из Бельгии, Гизела Вейсхауз из Венгрии, чета Маршевских из Берлина. У всех них есть одно общее, все они говорят — и для меня это самое авторитетное и самое уничтожающее мнение обо всей этой презренной индустрии холокоста, — что настоящие жертвы преследований больше доверяют германскому правительству, чем еврейским организациям.
Т. Ш.: Итак, мы перешли к критике, содержащейся в Вашей книге "Индустрия холокоста". Ваше главное обвинение:
еврейские функционеры эксплуатируют холокост в политических, экономических и идеологических целях. На кого конкретно направлена Ваша критика?
И. Ф.: Довольно странно, что некоторые критики здесь, в Германии, утверждают, будто я не называю никаких имен и выдвигаю теорию анонимного заговора. Я назвал организации, крупнейшие еврейские организации: Американский еврейский комитет, Всемирный еврейский конгресс, Бнай Брит и его Антидиффамационная лига, Всемирная еврейская организация по возмещению ущерба, Конференция по еврейским притязаниям. Это уже не индустрия, а целый конгломерат. Огромная масса людей.