Иней как ночь
Шрифт:
Его слова не убедили ее. Она выглядела расстроенной и усталой.
— Мне не нужно твое согласие на это, — Мира встала, сжав в руках атлас юбки, и Мэзер тоже поднялся. — Я знала, что ты будешь против, поэтому сомневалась, говорить тебе об этом или нет. Но ты должен знать, что меня ждет в лабиринте, потому как… — ее губы задрожали, глаза наполнились слезами. — Ты нужен мне, Мэзер. Я хочу быть с тобой, сколь мало времени мне ни осталось. Но ты должен понимать: наши отношения не продлятся долго, и тебе будет больно, потому что я прошу тебя
Слова Миры доносились словно издалека, и Мэзер не сразу понял, почему грудь сдавила непосильная тяжесть.
Мира решила умереть ради них.
Затем до него дошел смысл сказанного ею, и сердце перевернулось. Внутри росло страстное и долго сдерживаемое желание. Казалось, еще чуть-чуть, и он взорвется, если не сделает того, о чем давным-давно мечтал.
— А как же… Терон? — Мэзер закрыл глаза.
На его щеку легла прохладная ладонь.
Моргнув, он открыл глаза. Он боялся вздохнуть, боялся спугнуть Миру, которая смотрела на него, будто сама не верила в то, что посмела приблизиться и коснуться его.
— Я сделаю все возможное, чтобы спасти Терона, — сказала она. — Но между нами всегда что-то было не так.
Мэзер судорожно, рвано дышал. Он льнул к ее ладони с каждым сказанным и каждым несказанным ею словом.
— Почему?
Проклятье, перестань задавать вопросы и просто ее поцелуй!
Рука Миры дрогнула на его щеке.
— Потому что он — не ты.
Это все, что ему нужно было услышать.
Мэзер обхватил пальцами ее запястье, притянул к себе и обнял за шею. Опустив голову, он замер у самых губ Миры. Снег небесный, этот миг был самым важным в его жизни, потому что вся его жизнь вращалась вокруг Миры, и она была в ней центром всего прекрасного.
Мэзер касался носом ее щеки, и его била дрожь от желания накрыть ее губы своими и до одури зацеловать. Ресницы Миры трепетали, белая кожа в свете луны казалась жемчужной. Она выглядела такой невообразимо прекрасной, что у Мэзера подкашивались ноги.
Мира приоткрыла губы и произнесла два слова, на которые откликнулось все его существо:
— Поцелуй меня.
И он наконец сделал то, о чем мечтал с самого детства, с того времени, как Мира превратилась в неистовую девчонку — шокирующую, пугающую и воодушевляющую его одновременно.
Он ее поцеловал. Нежно и не спеша, потому что хотел насладиться каждым мгновением. Мэзер сжал Миру в своих объятиях и почувствовал, как в его разгоряченное, пылающее от желания тело струится ее прохлада. Они отступали назад, пока он не уперся ладонями в скалу. Как губы могут быть такими нежными? Мэзер уперся одной рукой в камень, прижимаясь всем телом к Мире. С каждым поцелуем он жаждал все большего. Он проклинал тот момент, когда отрывался от ее губ, чтобы сделать вдох.
Мэзер опустил руку на талию Миры. Провел ладонью по соблазнительно обнаженной коже, по изгибу бедра, и из его горла вырвался стон. Мира поймала этот стон губами и ответила на него своим — упоительным
Она моргнула, глядя на него, но оставила ладони на его груди.
— Что-то не так?
Что могло быть не так? Мира наконец-то с ним. Он может ласкать ее, целовать и никогда больше не выпускать из рук… В том-то и дело. Он хотел провести с ней всю жизнь, а всего через несколько дней его жизнь потеряет смысл. Охватившее при этой мысли отчаяние затушило огонь пожирающего его желания.
— Я не отпущу тебя на смерть, — сказал Мэзер.
Мира обмякла и привалилась к скале.
— Это не тебе решать.
— Разве? — Он наклонился к ней, но не рискнул поцеловать. Он и так терял голову от того, как Мира смотрела на него. — Думаешь, ты одна пострадаешь, пожертвовав собой?
Мира поникла.
— Я так не думаю. Потому мне так сложно было сделать этот шаг. Потому я и просила тебя мне помочь. — Она подалась вперед и положила голову ему на грудь, вцепившись пальцами в его рубашку. — Я знаю, что причиню боль тебе и остальным. Пожалуйста, Мэзер, — взмолилась она, запрокинув голову, чтобы взглянуть на него. — Я больше не хочу об этом говорить. Давай просто насладимся этим мгновением.
Мэзер так привык видеть ее сильной, что образ напуганной и сломленной Миры никак не укладывался в его голове. Но он сам сейчас был напуган и сломлен не меньше нее. И готов позабыть обо всем на свете ради одной ночи с ней. Всего одной ночи.
Мэзер приник к губам Миры, понимая, что назад дороги нет, сдерживаться он больше не сможет. И плевать на то, что глаза жгли слезы.
Он потерялся в Мире, пылко ответившей на его поцелуй и с силой прильнувшей к нему. Нежные поцелуи сменились страстными и нетерпеливыми, вздохи перешли в тихие стоны.
— Я люблю тебя, люблю тебя, люблю, — шептал Мэзер. — Я буду вечно тебя любить и сделаю все, чтобы тебя защитить…
Мира вздрогнула. Струящиеся по ее щекам слезы смешивались с соленой влагой на его щеках.
— Я люблю тебя, — ответила она. — И я тебя защищу.
22
Мира
Как же не хочется просыпаться.
В лагерь мы вернулись поздней ночью, когда все давно уже спали. Кроме часовых никто не видел, что Мэзер и я…
Мы…
На моих губах расплывается улыбка, и я прячу ее, зарываясь лицом в подушку. Я хвалю себя за то, что вчера не забыла затянуть на пологе завязки: Несса любит являться без предупреждения. Судя по просачивающемуся сквозь щели бледному свету, еще рано.
Мое тело прохладно — вчера ледяная магия бурно реагировала на мои эмоции. Я прижимаю к губам руку, вспоминая объятия Мэзера, вкус его губ, твердость мускулов под моими ладонями. Губы снова расплываются в улыбке, и я перекатываюсь на спину. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с сапфировыми глазами.