Инфер
Шрифт:
– Горячо! Горячо!
Добив оглушенную девку, щеголявшую отвислым пузом и застиранным топом, я выпил воду, после чего занялся оружием. Дробовики разрядил и тут же уничтожил, безжалостно разбив механизмы и согнув стволы – это ржавье давно отслужило свое, но не оставлять же за спиной потенциально боеспособное оружие. На скверные ножи, тесаки и задолбавшие уже сука копья – на кой хрен их столько наклепали?! – я быстро осмотрел все и радостно заулыбался, когда в моих ладони тяжело легли три увесистых ребристых шара. Никак планировали врага прямо с крыши гранатами глушить?
Цапнув еще одну бутылку с водой,
Разглядели наконец-то дохлых сборщиков? Или увидели, как я кормлю яичницей одного из их наблюдателей? Неважно. Так и так причиной переполоха был я.
Слетев вниз, нырнул в соседнее приземистое здание, что, как тут же выяснилось, раньше было банком – и солидным. Огромный старомодный мраморный зал, монолитные стойки… правда, сейчас большая часть дорогого покрытия отсутствовала – и я догадывался, куда оно делось. Выскочив через огромное окно, я очутился на заднем дворике, забитым потемнелыми остовами заросших машин. Замерев здесь, прислушался – снова голоса? Да… и голоса торопливые, чуток испуганные, переполненные адреналином. Убедившись, что там как минимум четверо хрипящих и орущих гоблинов, я зачерпнул грязи, растер по харе, снова захлопнул забрало и поднялся. Отшвырнув ногой полосатую змею, перепрыгнул через тянущуюся по земле толстую лиану, выскочил через дыру в обвалившейся стене и… оказался позади спешащей команды очередных сборщиков, сопровождаемых пыхтящей двойкой воинов. Причем воины бежали впереди. На меня, бегущего в шлеме с опущенным забралом, бойцы обратили чуток внимания, после чего… отвернулись и побежали дальше. Один хрипло велел:
– Держись сзади, амиго. И держи ствол наготове!
– С радостью! – буркнул я.
– Сумку отдай этим… пусть тащат! А ты держи лапы на стволе!
– Есть!
– Вот так… вот так, амиго! Че за тревога?
– Какой-то бастардо убил бригаду сборщиков – произнес я чистую правду и подхватил запнувшегося сборщика под локоть, не давая ему упасть.
– Гратиас, амиго!
– Ага – улыбнулся я ему сквозь забрало и подтолкнул вперед.
– Мы убьем этого бастардо! – продолжил сборщик с оттянутыми чуть ли не до плеч мочками ушей, со вставленными в них обрезками бамбукового ствола.
– Ага…
– Вон впереди подъем, амиго!
– Ага.
– Быстрее! – замахали нам от достаточно вместительно платформы грузового лифта.
С лязгом опустились решетчатые заслонки, лифт с лязгом и визгом с удивительной скоростью взлетел вверх. Все сгрудились у решетки, наблюдая за уходящим вниз городом.
– Может увидим долбанного отсоса? – с надеждой спросил кто-то из них, когда лифт уже останавливался.
– Да его положили уже! – уверенно заявил второй – Сейчас отрубят сирену.
Лифт встал. К этому моменту я уже стоял боком и сразу увидел замерших на краю этажа двоих
– Ты кто, амиго? – выдохнул раненый, с перемотанной башкой. Бинты открывали только нижнюю часть лица – Что за стрельба? А? Кто палил?!
– Кто тебя так? – проигнорировал я вопрос.
– Стальной… экз…
– Ну?
– Махнул рукой… снес половину лица… орал про сучьего ублюдка Оди… потом пробил мне кулаком в бок… порвало кожу… сломало ребра… а потом еще удар… и я наконец-то отключился. О Мама…
– Вот так сходу взял и врезал тебе?
– Нет… нет… сначала он спросил не видел ли я гребаного ушлепка Оди. А когда я сказал, что не видел… он заорал, что тогда мне нахрен не нужны мои гребаные глаза… и… и вырвал мне глаза вместе с лицом! Я ослеп из-за Оди! Да я его даже не знаю! Не знаю! А ты? Ты знаешь его?! Ты знаешь гребанного Оди?!
– Где тот экз?
– Он затих… его пронесли час назад. Во второй лифт… так ты слышал что-то про гребанного Оди, амиго? Я не узнаю твой голос…
Встав, я огляделся, наведался к лифту, забрав сумку и не забыв содрать с одного из охранников разгрузку, что бы тут же напялить ее на себя и, распихав по отделениям трофейные боеприпасы, двинуться к проходу, задумчиво бормоча:
– Где мой экз?
– Амиго… так ты… ты… – уронив голову на бок, раненый что-то забормотал. Он уже входил в фазу агонии и, если ему повезет, она продлится недолго.
За узким коридором, снабженным толстыми бетонными укрытиями, способными вместить прижавшегося к стене бойца в полном снаряжении, никого не было. Но я понимал – это ненадолго. И постарался ускориться, благо коридор был идеально прямым, а все отходящие от него в прошлом двери были замурованы. Я пробежал тридцать метров и ненадолго оказался в густом сумраке. Почти никакого света. Зато впереди мерцает тусклый желтый свет, освещая разошедшиеся в стороны изогнутые стены. На мгновение остановившись на пороге, я огляделся.
Округлое небольшое помещение. Напротив меня – следующий коридор. Глянув наверх, я понял суть этого «аппендикса» – в широкой щели пряталась поднятая железная створка, толщиной сантиметров в десять. Вот дерьмо… Осмотревшись внимательней – оставаясь в сумраке – на стенах я увидел две камеры наблюдения. Допотопные старые ящики, покрашенные в темный цвет.
Я невольно дернулся, когда впереди замелькал луч фонаря, а затем послышалось нервное посвистывание, что прервалось характерным щелчком и треском эфира: