Infernaliana или Анекдоты, маленькие повести, рассказы и сказки о блуждающих мертвецах, призраках, демонах и вампирах
Шрифт:
— Месье дьявол, за вычетом Божьего, я ваш покорный слуга! Но умоляю, больше меня так не пугайте!
Стул возвратился на место. Это приключение произвело на Патриса глубокое впечатление и немало способствовало тому, что он стал очень набожен.
ВАМПИР ХАРПП
Один человек, по имени Харпп, приказал жене похоронить его после смерти у кухонной двери, дабы видел он все, что творится в доме. Жена послушно исполнила приказание; и после смерти Харппа часто видели в окрестностях — он убивал батраков и так досаждал соседям, что никто не отваживался селиться поблизости.
Некий
ИСТОРИЯ О ЯВЛЕНИИ ПРИЗРАКОВ И ДЕМОНОВ В ГОДУ 1609
Один господин из Силезии пригласил нескольких друзей, устроив для них роскошный обед; но перед самым обедом те извинились, сказав, что не смогут прийти. Господин из Силезии, ожидавший приятного вечера, но оставшийся за обедом в одиночестве, был разочарован и вскричал в великой ярости:
— Поскольку никто не желает обедать со мной, пусть приходят в гости все демоны!
Произнеся такие слова, он вышел из дома и направился в церковь, где читал проповедь некий священник. И пока он слушал проповедь, во двор его дома въехали богато одетые всадники, черные, как арапы — и велели слуге сказать хозяину, что гости прибыли. Донельзя испуганный слуга бросился в церковь и уведомил о том своего господина. Тот в ошеломлении обратился к священнику, кончавшему проповедь. Святой отец без лишних рассуждений отправился к дому, куда явились черные всадники, и приказал вывести оттуда все семейство. Это было исполнено с такой поспешностью, что в доме остался младенец, спавший в колыбели. Адские гости тем временем начали переворачивать мебель, завывать и выглядывать из окон в обличии медведей, волков, кошек и жутких уродцев; они держали в руках наполненные вином кубки, рыбу и куски отварного и жареного мяса.
Пока соседи, приходской священник и многочисленные слуги глядели на это зрелище, бедный хозяин дома воскликнул:
— Горе мне! Где мое несчастное дитя?
Последнее слово застряло у него в горле, когда один из черных людей поднес младенца к окну.
— Друг мой, что мне делать? — в отчаянии обратился отец к одному из самых преданных слуг.
— Господин мой, — отвечал слуга, — я вручу свою жизнь Господу, и во имя Его войду в сей дом, и с Его помощью и благословением спасу ребенка.
— В добрый час, — сказал хозяин, — да пребудет с тобой Господь, да поможет Он тебе и укрепит твои силы.
Слуга, получив благословения хозяина, приходского священника и всех собравшихся, вошел в дом и, воззвав к Господу, открыл дверь зала, где собрались темные гости. И все эти ужасающего вида чудовища, из которых одни стояли, другие сидели за столом, а третьи ползали по полу, кинулись к нему и возопили:
— Эй! Эй! Ты что здесь делаешь?
Слуга, побледневший от страха, но тем не менее непоколебимый в своей вере, обратился к злодею, державшему младенца, и сказал:
— Отдай мне ребенка.
— Нет, — отвечал тот, — он мой; иди и скажи своему хозяину, пускай придет и возьмет его.
Но слуга настаивал:
— Я исполню свой долг! И потому именем Иисуса Христа заклинаю тебя отдать мне это дитя, которое я должен возвратить отцу.
Сказав так, слуга выхватил у демона ребенка и крепко сжал его в руках, а черные гости разразились страшными криками и угрозами:
— Ах, проходимец! ах, мерзавец! Брось младенца, иначе мы разорвем тебя на куски!
Но верный слуга, не обращая внимания на их гнев, вышел в целости и сохранности и положил ребенка на руки отца. Несколько дней спустя адские гости исчезли, и господин из Силезии, сделавшийся мудрым и добрым христианином, возвратился в свой дом.
О ТОМ, КАК ПРИЗРАКИ ОТПРАВИЛИСЬ В ПАЛОМНИЧЕСТВО
Пьер д’Энгельберт (ставший позднее клюнийским монахом) [14] ,
14
…клюнийским монахом — в оригинале у Нодье, видимо, описка: «аббатом».
Однажды вечером, четыре месяца спустя, когда Пьер д’Энгельберт лежал в кровати, а в окно лился яркий свет луны, в спальню хозяина вошел Санчо, одетый в тряпье. Он подошел к камину и принялся разводить огонь, будто пытаясь согреться или получше осветить спальню. Пьер проснулся, увидел темную фигуру и спросил, кто пришел.
— Я Санчо, твой слуга, — отвечал призрак хриплым и прерывистым голосом.
— Что привело тебя сюда?
— Я направляюсь в Кастилию, и со мною много других солдат, дабы искупить зло, что мы причинили во время последней войны, и в тех самых краях, где мы творили злое. Что до меня, то я ограбил одну церковь, украл церковные украшения и теперь обречен совершить паломничество туда. Твои добрые дела немало мне помогут; и я буду безгранично благодарен, если твоя жена, задолжавшая мне из жалованья восемь су, отдаст их от моего имени бедным.
— Раз уж возвратился ты из загробного мира, расскажи мне о Пьере Дефе, каковой давно уже умер.
— Он спасен.
— А Бернье, наш согражданин?
— Этот проклят, ибо злоупотреблял должностью судьи и отнимал последнее у вдов и сирот.
— А что же Альфонс, король Арагонский [15] , умерший два года назад?
Тогда заговорил другой призрак, сидевший на подоконнике и только сейчас замеченный Пьером д’Энгельбертом:
— Не спрашивай его о короле Альфонсе, ибо он недавно с нами и не успел еще узнать. Однако я мертв уже пять лет и могу поведать тебе кое-что о короле. Альфонс некоторое время оставался с нами, но монахи из Клюни вызволили его [16] , и я не знаю, где он сейчас.
15
…Альфонс, король Арагонский — У Петра Достопочтенного имелся в виду Альфонсо VI Храбрый (1040/41-1109), король Леона и Кастилии, а не его зять Альфонсо I Арагонский (1073–1134).
16
…монахи из Клюни вызволили его — Как указывает современный исследователь, Петр Достопочтенный услышал и записал данную историю весной 1142 г. и летом воспользовался ею в переговорах с Альфонсо VII (внуком Альфонсо VI), чтобы заручиться пожертвованиями для клюнийского движения (см. Schmitt J.-С… Ghosts in the Middle Ages: The Living and the Dead in Medieval Society. Univ. of Chicago Press, 1999. C. 76).
Затем призрак поднялся и обратился к Санчо:
— Пойдем, пора уходить; последуем за нашими спутниками.
Санчо повторил свои просьбы, и два призрака покинули спальню.
После их ухода Пьер д’Энгельберт разбудил жену [17] ; хоть она и лежала рядом с ним, но ничего не видела и не слышала. Она призналась, что задолжала Санчо восемь су, и это доказывало правдивость слов призрака. Супруги исполнили все просьбы покойного: они щедро одаривали бедняков, заказывали заупокойные мессы и много молились о спасении души несчастного Санчо, который более не возвращался.
17
…разбудил жену — Кальме специально указывает, что Энгельберт «был тогда в миру и женат, но когда рассказывал это Петру Достопочтенному, был уже клюнийским монахом».