Инфицированные
Шрифт:
Циммер сверкнул глазами, однако не смог сдержать улыбку.
– Мне уже немало лет, у меня свой дом, и я всегда с умом вкладывал деньги. Напугал ежа голой… хм… Да я каждый божий день буду ездить на рыбалку и посмеиваться над вами!.. Я хочу знать, какой опасности подвергаются мои ребята и что угрожает городу. И мне нужно знать это немедленно!
Если что-то в данной ситуации и могло пойти не так, как запланировано, то сейчас наступил как раз такой случай. Парня не запугать. Он хочет защитить людей, а карьера беспокоит его в последнюю очередь. Дью понимал, что раскрывать детали Циммеру не следует. Но в Анн-Арбор уже два похожих случая: если разразится скандал, желательно заранее обзавестись союзниками.
Дью отступил на полшага.
– Все очень плохо, Боб. Ситуация критическая. В доме шесть мертвых студентов.
– Сколько? Шесть? – прохрипел Циммер. Он сразу понял, что большую часть информации придется держать в тайне. – Если это очередная шутка…
Дью покачал головой.
– Четверо застрелены. Возможно, их сначала пытали. Еще одного точно пытали, а потом забили насмерть молотком.
– Боже праведный! Стоп… получается пять. А шестой?
– Шестой – сам стрелок, – ответил Дью. – И пока неизвестно, действовал ли он в одиночку.
– Так что, в доме или где-то рядом есть еще кто-то? Вот почему повсюду расставлены твои люди…
– Мы не знаем наверняка. Как только появится хоть какая-то информация, я немедленно сообщу.
– И почему здесь федералы? – спросил Циммер.
– Дело в том, что мертвый убийца, возможно, имел связи с террористической ячейкой. Мы думаем, он разрабатывал бомбу. Не исключено, что ребята, проживающие в доме, что-то разузнали, а может быть, и сами участвовали.
– Хорошо, а как связана пресловутая ячейка с погибшими матерью и сыном? – недоумевал Циммер.
– И этого мы пока не знаем, – развел руками Дью.
– Ты что-то не договариваешь, приятель. Наверняка тебе известно больше.
– Нет, Боб, больше ничего. Я и так тебе рассказал слишком много. Не дави на меня.
Циммер отвернулся на секунду, потом кивнул.
– Ладно. Что мы можем сделать?
– Нам нужен еще час. Потом вы становитесь здесь полноправными хозяевами. Скоро подъедет еще один автомобиль с агентом и парочкой экспертов. Они должны убедиться, что в доме нет следов биозагрязнителей.
– Биозагрязнителей? Вроде сибирской язвы?
Дью покачал головой.
– Мы точно не знаем. В университетской больнице установят временную биолабораторию. Одно из тел отправим на обследование. Как только эксперты завершат работу, вы сможете провести опознание бедняг и вызвать их родителей.
Циммер беззвучно пошевелил губами и несколько секунд напряженно смотрел на Дью Филлипса.
– Мы обеспечим вам всю необходимую поддержку. А если найдете ублюдка, который все это натворил… что ж, будем искренне рады позаботиться о нем как положено.
43
Ядовитая пилюля (часть вторая)
Треугольник на ключице был мертв. Вилка нанесла слишком большие повреждения, и саженец прекратил развитие. Когда он погиб, то прекратилась выработка химических веществ, которые поддерживали жесткую верхушку над шариками-«считывателями». Мертвый катализатор внутри каждого шарика продолжал поедать верхушку, но теперь нечем было заменить растворившийся материал.
Один за другим шарики-«считыватели» взрывались, выливая порции катализатора внутрь тела Треугольника.
Катализатор породил две реакции: во-первых, растворил целлюлозу; во-вторых, вызвал апоптоз.
Апоптоз означает саморазрушение клеток организма. Обычно это вполне нормальная вещь. Миллиарды клеток ежедневно «выбирают» для себя саморазрушение, потому что повреждены, инфицированы либо исчерпали свои полезные свойства. Процесс может подстегиваться силами за пределами клетки, например иммунной системой. Каждая клетка в организме несет в себе такой код саморазрушения.
Катализатор активировал этот код во всех клетках, с которыми соприкоснулся.
Когда клетки растворились и высвободили цитоплазму в окружающие области, они передавали сигнал саморазрушения.
А результат? Разжижение. Начиналось оно медленно, с участием небольшого количества клеток, но каждая новая клетка подвергала риску окружающие клетки, создавая экспоненциальный рост, который в течение двух суток растворял все тело.
К счастью, оставшиеся Треугольники продолжали выработку химических веществ, которые не только восполняли потребности собственных шариков-«считывателей», но и противодействовали большей части апоптозных цепных реакций в организме. К несчастью для организма-носителя, концентрация катализатора в ключице оказалась слишком большой, чтобы опасный процесс можно было остановить.
Целлюлоза медленно растворялась, клетки разрушались. Началось разжижение…
44
Импрессионизм
– Держитесь, доктор, – зазвенел в наушниках у Маргарет голос Отто. – Не раскисай, Марго. Не хватало еще, чтобы ты прямо здесь упала в обморок.
Маргарет нетвердой походкой вышла из гостиной, опираясь на сильную руку агента Кларенса Отто. На нем также был надет специальный костюм биозащиты.
Маргарет вдоволь насмотрелась человеческих трупов, но особенно мрачное впечатление произвели окровавленные тела трех студентов в гостиной: бедняги были привязаны к стульям, лица распухли и приобрели голубовато-зеленый оттенок. А потом еще тот мальчишка – инфицированный, сумасшедший подонок, который сжег себя заживо. Исследовать там было попросту нечего, и слава богу.
Спасенную девочку Эймос отвез во временную биолабораторию при университетской больнице. Маргарет могла себе представить, как напуган бедный ребенок. Предпринимались попытки установить связь с отцом, но пока безуспешно. Эймос подробно расспросил девочку, пытаясь выяснить как можно больше, однако она так и не смогла понять, что ее мать мертва уже двое суток.
Маргарет перебирала в руках шесть фотографий, переснятых и увеличенных с идентификационных карточек погибших студентов. Шесть юных лиц, которых больше никогда не коснется улыбка. На одной из фотографий ее взгляд задержался. Пятеро других студентов улыбались, а этот парень почти смеялся. Одна из редких фотографий, запечатлевшая человека в непринужденной обстановке. На обороте стояла подпись: «Кьет Нгуен».